Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

Вот что я предлагал сделать с каждой из этих составляющих. Наши долги перед МВФ и частными инвесторами нужно погасить в полном объеме. Сумма последнего долга слишком мала для того, чтобы открывать второй фронт против хедж-фондов, способный привести к международным конфликтам а-ля аргентинский и с сомнительными потенциальными выгодами. Кроме того, эти инвесторы уже потеряли 90 % от суммы, которая подлежала выплате в 2012 году. Что касается МВФ, то, несмотря на его соучастие в махинациях Брюсселя и Берлина по долговому закабалению Греции (посредством предоставления заведомо ложных экономических прогнозов), мы не желаем противостояния с Соединенными Штатами Америки (которые считают МВФ своим институтом) в дополнение к конфликту с Берлином. Кроме того, ревизия кредитов МВФ затронет и неевропейские страны, например Малайзию и Японию, которые никак не связаны с внутренними распрями и дрязгами Европы и которые вполне могут, выкажи мы добрую волю, поддержать при случае наше правительство.

Долг перед ЕЦБ (наследие Трише, как я его называл, по имени тогдашнего президента центробанка, который одобрил покупку облигаций SMP) является абсурдным. Мы обязаны им ошибочной тактике ЕЦБ, что приобрел греческие облигации, когда Греция утратила платежеспособность, за примерно 70 % номинальной стоимости (а рыночная цена едва ли превышала 10 % номинальной стоимости). С тех пор мы с ЕЦБ вместе исполняем душещипательный ритуал, подробно описанный в главе 3 (см. раздел «История успеха»), заимствуя у ЕЦБ на выплаты ЕЦБ за сохранение этих облигаций на балансе, но притворяемся, что ничего такого не делаем. С этими реверансами пора заканчивать.

В рациональной Европе этот абсурдный долг давно бы попросту списали. Увы, устав ЕЦБ этого не позволял. Для соответствия правилам ЕЦБ я сослался на документ британского казначейства. Правительство Великобритании долгое время выпускало открытые, или бессрочные облигации. На них начислялись проценты, но правительство обязывалось выплатить основную сумму покрытия в момент востребования. Действительно, бессрочные облигации, выпущенные в годы «пузыря Южных морей»[110] 1720-х годов, а также облигации кабинетов Невилла Чемберлена и Уинстона Черчилля времен Великой войны, были погашены британским казначейством только в конце 2014 и в начале 2015 года. Я предложил следующее: правительство выпускает новые бессрочные облигации той же номинальной стоимости, что и облигации на балансе ЕЦБ, и с небольшой процентной ставкой, но без истечения срока действия или погашения. Эти облигации затем будут переданы ЕЦБ, который аккуратно занесет их в свои активы ценных бумаг вместо облигаций SMP; на них будут капать проценты, что позволит Марио Драги выказать уважение уставу центробанка, ибо греческий долг формально не будет списан и даже не уменьшится.

Что касается крупнейшей доли долга, по двум кредитам от налогоплательщиков Европы, я предложил другой обмен. Текущие долговые обязательства перед «спасительницей»-Европой следует обменять на новые облигации греческого правительства с тридцатилетним сроком погашения, опять-таки равные по стоимости нынешней задолженности (то есть без ревизии), но при соблюдении двух условий: во-первых, ежегодные платежи должны быть приостановлены до тех пор, пока государственный доход не перешагнет конкретное пороговое значение; во-вторых, процентная ставка должна быть увязана с темпами роста греческой экономики[111]. Тем самым наши кредиторы станут настоящими партнерами Греции в ее восстановлении и получат стимул дожидаться возвращения вложенных средств.

Эти предложения по обмену долга, представленные до выборов, станут основой фактических предложений кредиторам Греции после того, как я окажусь на министерском посту. Они были умеренными и политически приемлемыми для кредиторов, поскольку не подразумевали прямых сокращений долга. Еще они сообщали общественности и потенциальным инвесторам, что ЕС принимает на себя новую роль: уже не сурового кредитора несостоятельного государства, а партнера в развитии Греции, поскольку его доходы будут пропорциональны росту номинального дохода Греции. Этих предложений было вполне достаточно для того, чтобы вызвать приток инвестиций в страну, остро в них нуждавшуюся. Они покончили бы с греческой рецессией, и плоды победы пожинали бы все, за единственным исключением тараканов, что множились в грязи, вызванной длительными страданиями народа.

Ни один из чиновников ЕС или МВФ не посмел критиковать логику этих предложений. С какой стати? Как заметил исполнительный директор одного из крупнейших инвестиционных банков Америки: «Вы предложили им сделку, которую мог бы придумать адвокат банкротов с Уолл-стрит». Вот именно. Понадобилось избрать в Афинах радикальное левое правительство, чтобы Брюссель, Франкфурт и Берлин начали прислушиваться к умеренным предложениям по поводу долга; это ли не свидетельство того коллективного помешательства, в которое впал Европейский союз с началом финансового кризиса в Европе.