Взрыв

Говорливым оказался Роберт — это обрадовало Ивана Андреевича. У солдата, надо полагать, достаточно полно восстановились жизненные функции, и теперь можно ожидать, что он скоро физически окрепнет и станет выносливым. Роберт упоминал подробности строительства. Однажды более суток не было бетона, солдаты были вынуждены бездельничать. Безделье породило пустые разговоры, воспоминания о женщинах. Едва ли не каждый начал болтать о том, что было с ним и с его знакомыми и чего не было. Потом начались подтрунивания, насмешки, кто-то обиделся, кто-то шутку принял за оскорбление, и в конце концов началась драка, да такая, что пришлось вызывать солдат охраны, чтобы разнять драчунов и утихомирить. Но этим дело не кончилось. Когда привезли бетон и начали заполнять им стены глубокого колодца, то один из солдат полетел в этот колодец вместе с лавиной жидкого бетона. И погиб человек. Объявили — несчастный случай. Тем не менее долго и скрупулезно велось следствие по этому делу.

Роберт знал, кто столкнул солдата, но никому не сказал. Если бы он проговорился, то неизвестно, сколько времени ему пришлось бы прожить после своей откровенности. Лучше уж помалкивать в таких случаях.

«А ты совсем не ангел», — подумал Иван Андреевич.

Еще был случай, рассказывал Роберт, когда начали строить главную опору. Работали днем и ночью. Зачем такая спешка — никто не знал. Меняли солдат через каждые четыре часа, было три смены. Потеряли счет времени, в сознании людей перепутались дни и ночи. Спали урывками в той казарме, где сейчас лежат подопытные солдаты. Дошло до того, что несколько человек вместе с Робертом во время короткого перерыва уснули, сидя в глубокой нише главной опоры. А порядок был такой: построят один этаж опоры (они, этажи-то, невысокие, чуть выше человеческого роста), стены отделают как полагается, трубы всевозможные смонтируют, а потом начинают испытывать на прочность. Подключают вибрационные машины, и давай трясти. Рассчитывали ведь на случай землетрясения. Ну вот, уснули солдаты, и Роберт тоже, а тут как раз вибрационная машина заработала. Вскочили, с испугу не сразу сообразили, что к чему, заметались. А нишу загородила здоровенная плита, сорвавшаяся с перекрытия. Никакого просвета! И трясет. О машине почему-то не вспомнили, а сразу подумали: землетрясение. Начали соваться в каждую щель, но что такое щель человеку, человек — не таракан. Если два-три солдата сгруппируются в одном месте, то остальные думают, что те двое-трое вот-вот выскочат из ловушки, не случайно же они сгруппировались. И тогда все бросаются к этим двум-трем, оттаскивают их от щели, те отбиваются, наверное, думают, что это нападение на них...

Короче говоря, началась такая потасовка, что забыли о землетрясении. Кто кого бил, кто что защищал — уже не разобрать. Он, Роберт, бил каждого, кто приближался к нему. Он не знал, с какой целью пробирался тот или другой человек, а дожидаться выяснения на собственной шкуре под стать только законченному дураку. Потасовка немного затихла, когда от сильной выбрации упала плита, загораживавшая нишу. Стало светло, и все увидели друг у друга окровавленные рожи, а потом, как по команде, ринулись в нишу. Только внизу, натолкнувшись на горячую махину вибрационной машины, все выскочившие из ниши солдаты остолбенело замерли. Но, что удивительно, все они потом не могли спокойно общаться друг с другом. Вибрация этажа главной опоры стала давно пройденным этапом, а злоба людей, родившаяся в замурованной нише, так и не исчезла. Очень часто вспыхивали ссоры и драки. В таких условиях хорошей, нормальной работы не могло быть. Всю их смену разогнали кого куда. Роберта назначили на монтаж труб.

— Что было тогда? — сокрушенно вспоминал он. — Затмение какое-то нашло на всех. Или таким сильным было потрясение? Но зачем же бить друг друга?

— Потом разберемся, Роберт. — Иван Андреевич ощупывал ногами в темноте очередной метр подземного хода. Он опасался какого-либо провала, нагромождения камней, плит, он искал лучшего пути, хотя и понимал, что здесь не должно быть никакого препятствия, ведь ход этот — прежде всего ход, а не место для свалки.

Они отдыхали в темном подземелье, прислонившись к стене. Ивану Андреевичу казалось, что прошли они много, что городок давно уже миновали.

— Куда ведет этот коридор? — спросил он.

— К главной опоре, — устало ответил Роберт.

Больше Иван Андреевич ни о чем не спрашивал. Он был уверен, что главную опору они давно миновали, у Роберта явно нарушено чувство расстояния. Но это еще полбеды, с таким нарушением жить можно, лишь бы у солдата хватило сил выбраться отсюда.