Читаем Взрыв полностью

Я бы на его месте писал из контраста совсем о другом: о накрашенных беззаботных продавщицах магазинов, их манере ходить, причесываться на виду у покупателей, сплетничать и влюбляться. О курсантах в яловых сапогах, идущих гурьбой на танцы в парк… О стриженных под горшок крепкошеих борцах с цепочками на волосатых торсах, с гитарами за плечами… О всех, кто далек от страшного передового края гибельности и небытия…

Весна

Первый горячий день марта. И сразу — словно морским воздухом овеян город. Свежий, сырой запах, гул от капели, от проваливающихся в водосточные трубы ледяных пробок. Сверху, с крыш сбрасывают жухлые увесистые глыбы. Снег цвета дымчатого зайца — черно-бело-грязный. Ноздреватый. Крошево, месиво под ногами…

Первые молодые люди с непокрытыми, европейскими головами в ровных проборах. Одеты в короткие, песочного цвета кримпленовые пальто. Идут с презрительным выражением губ, шлепая по лужам… Брюки у них заляпаны до колен.

Первые дамы в весенних шляпках после махровой путаницы капоров, шапочек и платков… И голос воды везде — под шинами, черными и молодыми на солнце, под подошвами, хлюпающими и раскисающими от сырости, под колесами и блестящими спицами первых велосипедов…

Вечер

Зимний холодный вечер. Садится солнце. Над засыхающими, жалкими, озябшими соснами — тучи галок. Черное страшное полчище тревожно вскрикивает и куда-то стремглав несется. Некоторые стаи из этой тучи вдруг облепят иссохшие сучья сосны, и тогда они словно изоляторы на телеграфном столбе. Минута — и враз, с диким граем, срываются они вслед за сородичами. Какая власть в их движении? Полет их — в синем предзакатном небе — страшен и напоминает эскадрильи вражеских самолетов…

— Перед метелью кричат, — спокойно говорит толстая старуха в плюшевой шубе с облезлым енотовым воротником. У нее крупный шишковатый нос и очки с немыслимыми диоптриями. Интеллигентная старуха прогуливает пуделька — игрушечную собачку в жилетке с пуговичками на спине и в меховых сапожках. Ременной поводок выпадает из ослабелых рук, пуделек — ушки топориком — бежит, принюхиваясь к снегу.

— Стой, — говорит она. Тот останавливается, ждет, пока она с трудом нагнется за ремешком.

— Ласковый он, смирный, — говорит она, — под подстилкой конфеты прячет, печенюшки. Когда захочет, покушает. Послушный… — Она удаляется, а галочий вопль не молкнет в воздухе. К метели кричат черные трефовые галки.

Янтарь

Читаю книгу о солнечном камне — сосновых древних слезах, и думаю, как похожи далекие области искусства между собою. Много веков янтарь шлифовали, полировали, кромсали его естественную структуру. Мошки и паучки — включения — считались безобразными. Из камня делали каленый раствор и лили его в формы. Стружку прессовали на перстни и броши. Душа камня — выходца далекого неолита — исчезла…

И только недавно мастера поняли: камень хорош сам по себе. Тонкое чувство меры, неуловимая обработка, естественный неповторимый рисунок — и камень ожил, стал предметом искусства.

Дымчатый и стекловидный, желто-поджаренный и пепельный, без металлических петель и оправ, он, как сказочный Феникс, пробудил фантазию, освежил душу художника…

Так же и в литературе. Полировка, шлифовка, подгонка образов в едином мозаичном полотне — и рваный, с природными неровностями характеров, жесткий стиль… Мелочная стружка и прессовка поверхностных наблюдений — и прозрачная янтарная слеза правды…

Перейти на страницу:

Все книги серии Новинки «Современника»

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги