Взрыв на макаронной фабрике

Я отложила трубку и довольно потерла руки. Что ж, пока все складывается удачно! Тенгизик снимет отпечатки пальцев с пакета, наполненного бриллиантами, Рассел к вечеру принесет отпечатки Анастасии, останется их только сравнить. Меня же в полдень ожидает господин Шульц для консультации.

В спальне мирно сопел Алексеев. На его плече, уткнувшись мордочкой в ухо, спал Рудольф. Я несколько секунд умилялась такой картинкой, а потом полезла под кровать за бриллиантом. Одинокий тапок, прибитый к полу и служивший мне тайником, терпеливо дожидался своего часа. Рукой я влезла в его внутренности и принялась шарить в поисках бриллианта. Однако внутри было пусто! Не совсем, конечно. Удалось обнаружить кусок уже засохшего сыра из Рудькиных запасов. А вот алмаза не было. Посоветовав себе не волноваться, я еще раз проверила тайник. Ничего!

– Не может быть! – прошептала я и по-пыталась распрямиться, больно шмякнувшись при этом головой о кровать. – Я же сама его туда положила!

Тут в голове мелькнула совершенно идиотская мысль, что Рудольф перепутал алмаз, завернутый в бумажку, и кусок сыра и благополучно его проглотил. Версия не такая уж бредовая, как может показаться на первый взгляд. По твердости и сроку хранения сыр не уступал природному минералу. Я потерла рукой ушибленное место и еще раз поковырялась в тапке.

– Ты чего там делаешь? – раздался сверху голос Ромки.

– Э-э… да вот, не спится что-то. Решила уборкой заняться, – слегка осипшим голосом отозвалась я из-под кровати.

– Да? А мне показалось, ты что-то ищешь.

– Господь с тобой, любимый! – сказала я и вылезла наружу. – Чего там можно найти? Разве только слой пыли.

В подтверждение сказанного я громко чихнула.

– Ага, ну ладно, – подозрительно миролюбиво согласился Ромка. – Я уж думал, это ты бриллиант потеряла…

– К-какой б-бриллиант? – прошептала я, отчего-то заикаясь.

– Обычный, – зевнул Алексеев. – Рудольф его вчера из-под кровати извлек, бумажку съел, а камешек мне под подушку закопал.

– И где он сейчас? Я имею в виду камешек, – по-прежнему шепотом спросила я.

– У тебя в тумбочке, вместе с остальными бронзулетками. – Алексеев еще раз зевнул и перевернулся на другой бок.

Все еще не веря в удачу, я выдвинула ящик тумбочки и достала свою шкатулку. В ней я хранила немногочисленные украшения. Должна признаться, что не люблю драгоценности, впрочем, как и любые другие побрякушки. Когда приходится их надевать по какому-нибудь торжественному случаю, я чувствую себя рождественской елкой. Пока Ромка этого не понял, он считал своим долгом дарить мне на праздники и дни рождения различные ювелирные изделия. Я их с благодарностью принимала и складывала в шкатулку. Был, правда, в моей коллекции один антикварный перстень – очень дорогой для меня. Сам по себе он тоже, конечно, представлял большую ценность. Это кольцо подарил мне в знак благодарности один питерский антиквар. Я помогла ему в решении кое-каких проблем, а он торжественно вручил мне это колечко, равноценное стоимости хорошей квартиры. (См. книгу Ф. Раевской «Отпуск бойцовской курицы».)

После недолгих поисков алмаз обнаружился по соседству с золотым браслетом, подаренным все тем же Алексеевым на мой последний день рождения. Окончательно успокоившись, я отправилась в ванную размышлять о предстоящем визите к ювелиру Шульцу.

В семь утра квартира ожила. Все ее обитатели сконцентрировались на кухне в ожидании завтрака.

– Жень, – обратился ко мне Ромка, тщательно пережевывая пиццу, собственноручно разогретую им в микроволновке. – Забыл спросить, а откуда у тебя этот бриллиант?

Услыхав этот вопрос, Рассел поперхнулся кофе и мучительно закашлялся, а Веник уронил на колени кусок пиццы.

– С трупа сняла, – беспечно пожала я плечами. – Ему камень без надобности, а мне может пригодиться…

По опыту знаю: хочешь, чтобы тебе не поверили, скажи правду. Люди почему-то легко верят в любую, даже самую невероятную ложь, а вот правда часто вызывает сомнение. Парадокс, что тут поделаешь!

Ромка перестал жевать и уставился на меня.

– С какого трупа? – растерялся муж.

– С обыкновенного.

– Рома, ты не волновайся, – встрял в нашу беседу Рассел. – Это мой камень. Я просить Женьку его спрятать, чтобы не терять.

Алексеев удивленно захлопал глазами. Я довольно сощурилась. Как же хорошо, а? Мне ведь и врать не приходится – все за меня делают мои, так сказать, напарники, Вовка и этот американец.

– А-а, ну да… – Ромка обрел дар речи и поспешно засобирался на службу.

Из коридора еще раздавалось его ворчание:

– И чего врать? Трупы, бриллианты… Сказки Венского леса, е-мое!

Вскоре все мужчины отбыли, оставив меня в гордом одиночестве. На часах было около восьми. Что ж, пора и мне в путь-дорогу.

Я тщательно рассовала бриллианты по карманам. «Сегодня же куплю какой-нибудь ридикюльчик! – пообещала я сама себе. – В самом деле, все женщины как женщины, а я чем хуже?»