Взрыв на макаронной фабрике

– Вот видите! – воскликнула я. – Я хоть и хлипкая, но умная. А в этом деле природный ум и сообразительность гораздо важнее силы!

– Смекалка, она везде нужна! – наставительно произнес дед. – Ладно. Скажу тебе, чего никому не говорил, даже Нюрке своей. Ни к чему бабе знать лишнее. А тебе, может, и пригодится!

В тот вечер, когда произошло убийство, Виктор Петрович явился в музей, как обычно, за полчаса до закрытия. Попил чайку с работниками музея, поговорил, как водится, «за жизнь», а затем проводил их до дверей. Оставшись в одиночестве, сторож обошел дозором свои владения, тщательно запер все замки и удалился в подсобку. Там у него стоял маленький телевизор – подарок сына. До полуночи Петрович просидел перед голубым экраном. Прослушав сводку происшествий, как Петрович называл новости, он еще раз обошел музей, проверил замки и отправился домой. Следующий набег в хранилище древностей сторож планировал совершить часа в три ночи, а потом в шесть утра. Ночная проверка прошла спокойно: чучело древнего человека было на месте, каменный топор никто не стащил, а прялка-чесалка, похожая на молоток для отбивания мяса, по-прежнему пылилась в углу.

Утром Виктор Петрович почувствовал приближение приступа мигрени, которой он страдал вот уже несколько лет. «К дождю, должно быть», – решил он и нехотя засобирался в музей. Там ему предстояло пробыть до половины девятого утра. Именно тогда приходили работники музея. Поеживаясь от утренней прохлады и подступающей головной боли, сторож приступил к исполнению своих обязанностей. Когда Петрович заканчивал обход, его внимание привлекли голоса со стороны главного входа. Дедок, любопытный, как и все старики, приник ухом к замочной скважине парадных дверей.

Спорили мужчина и женщина. Слов было не разобрать, и как ни напрягал свой старческий слух Петрович, он ничего не услышал. Изредка до него доносились отдельные фразы и восклицания. А потом все стихло. «Ушли, наверное», – пожал плечами дед и удалился к себе в подсобку.

– И вы не вышли, не посмотрели, не поинтересовались, может, человеку помощь нужна была? – спросила я, когда гном закончил рассказ.

– Так ушли же они! Чего выходить? И потом, какая от меня, старика, помощь? Разве совет какой дать…

– Да уж, чего-чего, а советы вы давать любите, – согласилась я. – Ну а о чем они спорили? Может, слова, фразы какие вспомните…

Виктор Петрович задумчиво поскреб подбородок, заросший редкой седой щетиной.

– Хм… Мужчина, помнится, все о камнях говорил. Я сперва даже перепугался: а ну как они задумали нашу спозицию ограбить? У нас ведь тоже камни в музее есть.

Я напрягла память и вспомнила, что камни в музее действительно имелись. Только вот ценности никакой они не представляли: это были какие-то минералы, совсем непохожие на алмазы.

– А женщина?

– Женщина ругалась сильно. Все повторяла: «Не лезь!»

– Ну? И что? – поторопила я старичка.

– Ну… и все! Ушли они, вот что! – сердито воскликнул Петрович.

Я разочарованно засопела, а дед, помолчав немного, добавил:

– Я его видел!

– Кого? – не поняла я.

– Мужчину этого! – злясь на мою бестолковость, воскликнул Виктор Петрович.

– Как это?

– А так! В замочную скважину. Женщину-то было не видать – она в сторонке стояла, а мужик как раз супротив двери был. Руками размахивал чисто мельница!

– И как он выглядел, мужчина этот?

– Обыкновенно. Высокий такой, плечи – во! – Сторож развел руки в стороны, демонстрируя размах плеч незнакомца. – Волосы длинные, в хвостик сзади собраны, как у бабы! Тьфу! И что за мода? Мужики патлы отращивают, а бабы стригутся под Котовского!

Далее дед перешел к вопросу о современных нравах, распущенности молодежи и нестабильности в государстве. Стало ясно, что больше ничего нового он уже не скажет. Я допила компот, выразила благодарность хозяйственному сторожу и, попрощавшись, заторопилась к выходу.

«Итак, что мы имеем на сегодняшний день? – вопрошала я себя, выруливая на Новорязанское шоссе. – На сегодняшний день мы имеем два трупа. Номер первый: Анастасия Романова. В день гибели она спорила с каким-то мужчиной. Речь, насколько я поняла, шла об алмазах – «о камнях». Вполне вероятно, что именно этот хвостатый дядька ее и убил. Труп номер два: неопознанный казах. Или узбек. Короче, нерусский. Его пока оставим в покое. Может, потом что-нибудь и прояснится. Дальше. Муж Анастасии, Родион, пропал. Когда она умирала, просила его найти. Значит, он тоже как-то связан с алмазами и пропал еще при жизни Насти. В горшке с кактусом я нашла целый пакет бриллиантов. Вопрос: кто его туда положил? Сам Родька, его жена или был еще кто-то третий? Но самое интересное, что и Настя, и казах убиты одним и тем же оружием. Этим же оружием почти шесть лет назад был убит и господин Круглов, собиратель древностей и богатенький Буратино. Помимо всего прочего он был еще и мужем Катеньки Шульц, дочери известного московского ювелира. Готова спорить, что все три убийства как-то связаны между собой. Может, беседа с папашей Шульцем наведет меня на какие-нибудь мысли?»