Взрыв на рассвете. Тихий городок. Наш верх, пластун

— Аккумуляторные батареи, применяемые для подрыва подобных узлов заграждений, имеют влагозащитные оболочки и могут сохраняться весьма длительный срок. А для взрыва электродетонаторов вполне достаточно даже слабой силы и полузаряженного гальванического элемента. Но фашисты, исключая всякого рода случайности, создали и вторую, дублирующую систему подрыва узла — несколько звеньев радиоуправляемых мин, размещенных рядом с телами основных зарядов.

Главное для нас сейчас — разыскать пункт управления узлом. Тогда мы сможем не только проникнуть в его секрет, но и отключить от системы подрыва питающие ее источники тока, а также обезопасить себя от возможных взрывов радиомин. Пока мы этого не сделаем, мне трудно сказать что–либо конкретное о возможных сроках окончания работ.

— Благодарим за информацию, товарищ капитан, — проговорил один из мужчин в штатском. — Извините, что оторвали вас от дела. Если потребуется какая–либо помощь — звоните сразу в обком. Желаю успеха.

Развернувшись, мужчина направился к стоявшей невдалеке черной «Волге». Глядя в его широкую, обтянутую кожаным пальто спину, капитан облегченно вздохнул. Он был благодарен своему собеседнику за такт и понимание, с которыми тот отнесся к предстоящей минерам работе. Капитан занимался саперным делом уже полтора десятка лет, начав его рядовым срочной службы и став со временем командиром лучшего в округе подразделения по разминированию. И пуще всего раздражали его иногда получаемые советы и рекомендации людей, наделенных высокой военной или гражданской властью, но имеющих весьма отдаленное представление о его профессии. Некоторым из них казалось, что стоит лишь увеличить число солдат и количество техники, задействованных на разминировании, заставить саперов трудиться по двадцать часов в сутки или обратиться к ним с патетической речью — и весь ход работ пойдет именно так и с той скоростью, как им того хотелось бы. Такие люди просто упускали из виду, что в специальности минера, как в никакой другой, в первую очередь все решали ум, знание, опыт.

Над «образцами продукции», с которой им приходилось иметь дело, работали целые лаборатории и конструкторские бюро. Она неоднократно испытывалась на заводских стендах и армейских полигонах, а разгадывать ее секреты приходилось совершенно другим людям, таким, как сам капитан и его товарищи. И минер вначале должен был проникнуть своей пытливой мыслью сквозь толщу металла, предугадав в целом и представив в деталях все то, чего раньше никогда не видел. А в результате одержать верх над тем, что создавалось как не подлежащее разгадке, обезвредить и превратить в обыкновенный металл то, что по замыслу его создателей должно было нести смерть и разрушение. Минер всегда имел дело не с бездушным железом, а с человеческим умом и мыслью, воплощенными в этом металле. И в этой сложнейшей работе он не имел права даже на одну–единственную неточность или ошибку…

Вертолет летел низко, казалось, что он лишь по чистой случайности не задевает верхушки деревьев. Прильнув к иллюминатору, бывший старшина Вовк с интересом всматривался в расстилающееся под ним безбрежное лесное море, в огромные пятна желтоватых болот, в ровные ниточки шоссейных дорог. За последнее время он привык к станичной тишине и покою, все в его жизни устоялось и было незыблемо, и он сам никогда не думал, что прошлое может так взбудоражить его.

Телеграмму о событиях в далекой Белоруссии ему принесли из стансовета под утро, попросили быть готовым к выезду в райцентр как можно скорее. А сколько времени требуется на сборы старому солдату? Он был готов через несколько минут. Спустя два часа армейский газик, на котором его доставили из станицы, уже тормозил на полевом аэродроме райцентра. В Краснодаре Вовка ждал высокий, немногословный мужчина в штатском, который сразу провел его на посадку в самолет до Москвы. Он же без всяких промедлений устроил бывшего пластуна в столице на рейс Москва — Минск. В Белоруссии Вовка встречал уже другой провожатый — помоложе. Через полчаса после встречи они вместе летели в один из областных центров республики, где на краю летного поля их поджидал этот вертолет.

Бывший старшина знал, зачем его ждут в белорусском райцентре, ему уже рассказали о проводящемся разминировании, и поэтому он с таким напряжением и вниманием всматривался в иллюминатор. Ему все казалось, что еще одна минута, последний разворот, и он увидит то болото и островок: память воскрешала давно забытое и исчезнувшее в дымке времени с такой отчетливостью, словно это происходило вчера.

…Группа осталась на берегу, оседлав пригорок, а они с проводником ушли в болота. Задача, поставленная перед ними, была ясна: оторвавшись от погони, выйти к роднику и ждать там тех, кто уцелеет после боя на пригорке. Ждать до полуночи, а затем действовать по обстоятельствам. Главное — сделать все, чтобы узел немецких заграждений ни в коем случае не остановил движения наших войск на Минск.