Взрывная волна

С этими мыслями он отправился спать, заведя будильник на семь утра. Когда тот зазвенел, Браун по привычке вскочил, стараясь отключить его как можно быстрее. Этой привычке было ровно семь лет – когда родилась Кэрол, Браун приучил себя вскакивать и отключать звук в течение секунды – пока не проснулись Шелли, которая по ночам вставала к ребенку, и сама Кэрол.

Поспешно приняв душ и проглотив кружку кофе, без которого Браун никогда не садился за руль, он побросал в карманы кошелек, ключи и значок, прицепил на пояс нож, натянул на спину наплечную кобуру, вложил в нее оружие. Через минуту Браун уже выходил на улицу, к припаркованной перед домом машине.

Дальнейшее произошло так быстро, что Браун не успел понять практически ничего. Когда он подошел к водительской дверце, чтобы открыть ее, сзади раздался визг шин. Черный фургон, резко тормозящий прямо позади него. Тень человека в маске, выпрыгивающего из фургона. Треск электричества. Боль в шее, куда человек в маске с силой воткнул электроды. Электрошокер. Мощный разряд тока отбросил Брауна на машину. Он отключился.

Двое в масках подхватили отключившегося Брауна под руки и втащили в фургон. В ту же секунду он сорвался с места и, набирая скорость, исчез за поворотом.

Первое, что почувствовал Браун – это боль. Боль в шее, боль в руках, боль в спине. Непроизвольно изо рта раздался стон. Браун тут же сжал зубы, вспомнив последнее, что видел. Электрошокер. Маска. Фургон…

Он находился в центре склада. Серые стены, узкое и длинное грязное окно под потолком. Браун уже видел его. На записи.

Склад, где банда испытывала ошейник. Его похитили! Мысль молнией пронзила сознание. Браун замер, чувствуя, как его сковывает страх и ужас, зарождаясь в груди и ледяными щупальцами расползаясь по телу.

– Очнулась, сука?

Голос. И слово «сука». Это он. Тип с записи. Главный в банде.

Сначала показалась тень, после чего откуда-то справа от Брауна показался человек. Одежда цвета хаки, маска с прорезями для глаз. Черные холодные глаза жестокого ублюдка, способного на все.

Браун закашлялся, и тут же его перекосило от боли. Болело все. В ходе пути сюда его, отрубившегося после удара электрошокером, явно били. Твари.

Браун сидел за земле. Вытянутые вперед ноги. Руки скованы наручниками за спиной, обхватывая какой-то столб – Браун чувствовал жесткую древесину, впивавшуюся в позвонки. Столб был толстым, руки были натянуты, и каждое шевеление вызывало адскую боль в запястьях, сухожилиях и спине.

– Где я? – тихо буркнул он, лихорадочно пытаясь собраться с духом. Бесполезно – страх расползался по телу, ослабляя волю и заставляя паниковать. Когда вы попадаете в лапы к типам, способным на все, последнее, что вы будете делать – вести себя как герой дешевого боевика.

– В гостях. У меня есть к тебе вопросы.

– Я полицейский.

– Что, правда, сука? – в голосе главаря сквозила издевка.

– Вы знаете, что вам будет за похищение копа? – Браун пытался хорохориться и держать марку. Главное задать тон в самом начале. – Вас найдут. Перевернут весь город, но обязательно найдут вас. Из-под земли достанут.

– Полегче, сука. Ты не в том положении, чтобы выпендриваться.

– Говнюк, – не выдержав, буркнул с ненавистью кто-то сзади. Браун повернул голову, стараясь разглядеть, кто здесь еще. Руки натянулись, клокоча от боли. Но боковым зрением он все же сумел разглядеть два силуэта, они были почти позади. Итого трое. Вся банда в сборе или есть еще?

– Кто вы?

– Заткнись, сука, – главарь шагнул к нему. – Как ты вышел на Грека и Хили?

– Кто это?

Главарь хмыкнул, словно он услышал шутку, и ему понравилось. И тут же нанес удар ногой, вбив носок тяжелого армейского ботинка между ног Брауну.

Браун взвыл от боли, дергаясь, от чего руки едва не затрещали – суставы в плечах и локтях готовы были вылететь из суставных сумок. В глазах сначала потемнело, затем вспыхнули вспышки, скача, как черти у костра. Крича, он несколько раз ударил себя затылком об столб, чтобы переключиться на меньшую боль.

– Как ты вышел на Грека и Хили?

– Это не я, – захрипел Браун, начиная приходить в себя. Адская боль, сначала разметавшись по всему телу, теперь сжалась в комок в районе паха. – Другая группа. На них вышла другая группа. Я не знаю, как.

– Он врет, говнюк! – зарычал кто-то сзади.

Главарь врезал ногой в грудь Брауна. Удар пришелся на солнечное сплетение. Боль взрывом разлетелась в грудной клетке, и Браун едва не отключился. Вдруг с ужасом промелькнула мысль – он не может дышать! А потом картинка вернулась, и Браун наконец почувствовал, что, извиваясь и хрипя, он судорожно пытается захватить ртом воздух. И не может.

Новый удар пришелся в бок, ребра затрещали. Взвыв, Браун наконец смог вдохнуть – и тут же снова заорал. Новый удар в грудь. На секунду он кажется отключился. Придя в себя, увидел, что его рвет на собственные ноги. Утренний кофе. И только сейчас Брауна накрыла волна осознания. Накрыла с головой. Каждой клеткой стонущего от адское боли тела Браун осознал – весь этот кошмар не сон, все это происходит на самом деле!

Ненавижу, сволочи, убью! – взревело что-то в голове.