Взрывная волна

– Суки, – захрипел он, сплевывая остатки рвоты. – Вас всех пришьют. Я лично. Обещаю.

Новый удар пришелся в пах. В глазах взорвалась тысяча молний, и по телу электрическим разрядом пронеслась такая боль, что Браун взвыл. Собственный голос, утробный и дикий, он услышал словно со стороны.

– Решил поиграть в героя, сука? Как в кино? Ты мой, коп. И ты там, где тебя не найдет никто. Я могу тебя разрезать на части и скормить тебе твои яйца. Я могу сделать с тобой все что угодно, сука. А ты будешь гадить под себя и медленно подыхать.

Новый удар пришелся снова в пах. Браун забился, с ужасом чувствуя что-то влажное между ног. Он или обмочился, или это кровь. Хоть бы обмочился! Главарь врезал ему кулаком в лицо, разбивая губы. Рот тут же наполнился кровью. Еще удар, еще удар – и еще удар. Кажется, Брауна снова вырвало.

Словно издалека прогудел голос главаря:

– Как ты вышел на Хили и Грека, сука?

– Хорошо, – прохрипел он. – Ладно. Я скажу. Не бей.

Главарь застыл не пару секунд. Браун судорожно начал дышать, наполняя организм кислородом. Сознание стало проясняться.

– Официантка, – пробормотал он, сплевывая кровь. Кажется, ему разбили зубы или десну. – Официантка из закусочной. Она позвонила на 911. Она узнала Грека. Видела его лицо по телевизору.

– Врешь, сука.

– Нет, правда! Я не вру! Она вспомнила его и позвонила на 911…

– Говнюк, он еще не понял что все по-серьезному! – зарычал кто-то сзади. Люк или Уолт, мелькнуло в голове Брауна.

– Черт, да зачем мне врать?

– Ты убил моего друга и закрыл в клетку второго, – прорычал главарь. – Начинай говорить, сука. Это твой единственный шанс выползти отсюда живым.

Маски. Только сейчас Браун вдруг осознал, что они в МАСКАХ! Они не хотят его убивать! Надежда вспыхнула в груди.

– Грек убил двух копов, – прохрипел Браун. – Они тоже были моими друзьями.

– Надо было больше! – рявкнул второй голос сзади.

– Я тебе не верю, сука, – подумав, бросил главарь. Затем угрожающе процедил: – Ты скажешь все. Рано или поздно, но ты все скажешь. Лучше бы рано… Но ты, сука, выбрал сам.

Главарь шагнул к нему – и снова принялся избивать. Лицо он старался не трогать, но Браун даже не думал об этом, превратившись в комок адской боли. Сколько было ударов, Браун не знал. А вскоре притупилась и боль – тело он ощущал словно со стороны. Однако чувствовал, что его продолжают нещадно колотить. А потом Браун снова отключился.

Но лишь на несколько секунд. В себя его привели с помощью садистского способа – главарь наступил ему на мошонку, надавив всем своим весом. Браун взвыл от боли, чувствуя, что его глаза сейчас вылезут из орбит. Он трясся, как в судорогах. Это конец, панически вопил голос в голове. Они сделают Брауна инвалидом. Шелли! В сознании сквозь адскую боль короткой вспышкой всплыло лицо жены.

– Не надо! АААА! Не надо! Я все скажу! Я скажу, я скажу!

Главарь отступил на шаг. Тело ниже пояса было сплошной болевой точкой. Браун боялся смотреть туда – он был уверен, что даже короткого взгляда туда будетдостаточно, чтобы усилить боль почти до отключки. Чтобы не потерять сознание, Браун закрыл глаза, до боли в челюстях сжав зубы.

– Я слушаю, сука, – поторопил голос главаря.

Брауна колотило. Шелли! – снова подумал он. И Кэрол. Дочь. Браун понял, что он готов на все – но он не может себе позволить сдохнуть здесь, оставив Кэрол сиротой. Короткая вспышка – «тряпка, так нельзя!» – была тут же заглушена инстинктом самосохранения.

– Хэш, – хрипло произнес Браун.

– Что?

– Он травку покурить захотел, говнюк? – зарычал кто-то сзади. 

Скорее всего, это Уолт, отстраненно подумал Браун. Судя по голосу, ему больше 30. Значит Уолт. 

– Давай кончать его! – упорствовал голос.

– Это был Хэш, – торопливо повторил Браун. – Он слил Хили.

– Хэш? – подумав, отозвался главарь. – Барыга с Гриффин-роуд? Ты о нем?

Браун слабо кивнул. По телу расползся жар, но теперь он уходил, уступая место вакууму. В районе паха Браун не чувствовал ничего. Совсем ничего. И эта мертвая зона медленно расползалась по бедрам.

– Он твой стукач?

– Иногда помогает…

– Врешь, сука. Он нас не знает.

– Зато знает Хили. Хили узнавал у Хэша и его людей про Милано. Про влиятельных друзей. Короче, есть у него крыша или нет.

Главарь задумался, это было видно по его черным глазам. Затем он посмотрел назад, на сообщников. Кивнули они или нет, Браун не видел. Главарь прошел мимо – Браун невольно сжался, ожидая новой боли. Затем где-то за спиной на секунду вспыхнул свет из открывшейся двери. Дверь хлопнула, закрываясь.

Браун остался один.

Поняв это, он вырубился.

Без сознания Браун пробыл недолго. Но сколько именно, он не знал. В себя он пришел от того, что пошевелился, что вызвало адскую боль в паху. Открыв глаза, он закусил губу, чтобы не заорать, и из груди вырвался мучительный стон.

Твари.