Взвод

Она на миг растерялась, но на помощь пришел Зарубин. Склонившись к распростертому на решетчатом полу товарищу, он ловкими, заученными движениями снял с него шлем и быстро расстегнул магнитные липучки, после чего две половины облегающей тело эластичной кевларовой брони разошлись по боковым швам.

Сняв окровавленную экипировку, они увидели три входных пулевых отверстия, в правом предплечье, нижней части живота и в груди. Ранения были тяжелыми, но, осторожно перевернув бессознательное тело, Настя с облегчением убедилась, что все пули прошли навылет. Она не могла с точностью определить, задеты ли органы брюшной полости, — рана в живот вызывала серьезные опасения, а у нее под рукой не было ни диагностической аппаратуры, ни хирургических инструментов, только перевязочные материалы да боевые препараты противошоковых инъекций.

Единственное, что давало надежду на благополучный исход, было отсутствие кровотечения. Кровь в ранах уже запеклась, и Настя понимала, что не последнюю роль в этом сыграли микромашины.

Перевязав Багирова, она сделала ему инъекцию и подняла взгляд, с неописуемым облегчением заметив, что остальные члены штурмовой группы находятся в сознании…

Их внешний вид вызывал невольную дрожь, но главное — живы, хоть и с трудом стоят на ногах, едва ли осознавая, что им удалось совершить…

Взгляд метался, скользил по бледным изможденным лицам — они все сейчас казались одинаково родными, близкими…

Подбородок Насти предательски дрогнул.

Она не имела права разрыдаться ни от внезапного облегчения, ни от дикой внутренней боли…

Иван подошел к ней, присел на корточки и вдруг хрипло проговорил:

— Мы в порядке… Перевяжемся… сами… Ты помоги людям…

Настя в первый момент не поняла его, пока Лозин жестом не указал на расположенный внизу зал.

— Помоги, кому сможешь… Они ни в чем не виноваты и нужны нам как воздух, слышишь?..

Настя кивнула. Она сразу поняла, что Иван контужен, по его неестественно громкому голосу, но спорить не стала.

Каждому из них выпало свое бремя, которое приходилось нести до конца, вопреки душевным порывам.

— Зарубин, помоги Насте. — Лейтенант обернулся. — Решетов, оставайся наверху. Стереги Чужого, не позволяй шунтированным людям приближаться к нему. И присматривай за Пашей. — Отдав этот приказ, он перевел мутный от боли взгляд на стоящих рядом бойцов. — Всем обработать раны и вниз. Старшина, собери оружие и сгруппируй шунтированных людей вон там, — он кивком указал на смотровую площадку, расположенную перед огромным демонстрационным экраном. — Следи, чтобы они не разбредались по залу. — Иван обернулся. — Логинов? Где Логинов?

— Я тут командир, — раздался голос Димы. — Внизу.

Лозин с трудом сориентировался на голос.

Логинов уже выволок из-за центрального пульта мертвые тела ксенобиан и работал, пытаясь определить, в каком состоянии находится главная кибернетическая система комплекса.

Иван, пошатываясь, пошел к лестнице. Приказы были отданы, боевая часть операции завершена, и он понимал, что теперь исход всей акции зависит от того, сумеет ли Дима быстро разобраться в сложной сервисной оболочке и хотя бы частично перехватить контроль над автоматикой пятого резервного космодрома…

* * *

Для каждого человека однажды наступает день, когда судьба всерьез испытывает его на прочность.

Не всякий выдерживает это испытание, хотя ситуации могут варьироваться по своему смыслу и содержанию: от смертельной опасности до полного благополучия, которое, как выясняется, тестирует людей ничуть не мягче, чем смертельные обороты событий.

Это не философия, а нагая реальность.

Спускаясь по иссеченной пулями лестнице, Иван не задумывался над вопросами бытия, он лишь ощущал, что любой человек в этом зале несет свой моральный груз.

Ему досталось бремя ответственности за них всех, вместе взятых, без всяких скидок и различий.

Напряжение и нечеловеческая усталость уже дошли до той черты, за которой собственная судьба вдруг теряет первостепенное значение, а рассудок внезапно начинает оперировать глобальными ценностями…

От остроты и непривычности новых ощущений Лозину на миг стало страшно. Он будто стоял над событиями, утратив элементарные связи с окружающим. Судьбы отдельно взятых людей рассыпались, как горох из дырявого мешка, ускользая, теряясь, и Иван понял, что ничего не может поделать с этим. Он привел их сюда не ради того, чтобы убить энное количество Чужих, и не затем, чтобы выжить, а ради достижения полной, всеобъемлющей победы над пришельцами.

Часом ранее он не задумывался над этим — сотни ежесекундных проблем затмевали истинный смысл происходящего, а на поверку суть событий оказалась простой и в то же время трудно поддающейся здравому осмыслению: десять человек сознательно бросили вызов сотням, тысячам чуждых созданий, с единственной целью — доказать, что человечество живо, его не сломить, не загнать в таежные дебри, не уничтожить страхом, ввергнув остатки выживших в бездну регресса.