Взводный

Не зря говорят, счастье не бывает вечным, вот и мне пришлось идти отрабатывать выданные мне начальством авансы. По-любому, лучше числиться группой быстрого реагирования и базироваться при штабе армии, чем сидеть под постоянными обстрелами в окопах. Только это не синекура, а потому и отрабатывать надо, вот я и отправился отрабатывать. Не успели мы позавтракать, как меня через нарочного срочно дернули в машину связи, за эти дни связисты успели протянуть к нашему расположению линию связи. Зная, что надолго мы тут не задержимся, я и строить ничего не стал, а телефонный провод завели в трофейный немецкий грузовик, который служил мобильным пунктом связи, кстати, оригинальный, и с немецкими рациями и телефонами. Вот в него я и направился, когда нарочный выдернул меня прямо из-за стола, хорошо хоть, что уже почти позавтракал.

В машине получил от начальника штаба армии приказ немедленно выдвигаться на ликвидацию прорыва немцев. Тевтоны, в своем духе прорвали позиции наших войск и кампфгруппой рванули вперед, рассчитывая, как всегда, навести панику, разгромить наши тылы и в итоге взять в кольцо обороняющиеся части. Вот я и должен этому помешать, причем должен взять оба батальона, из моего отряда нет только гаубичного дивизиона, а он, пожалуй, пригодился бы, ведь пушки-гаубицы М-30 могут вести огонь и прямой наводкой. Короче, лишними точно не будут, но их уже услали по другому приказу в другое место, так что придется действовать без них. Еще меня очень напрягало то, что выдвигаться надо прямо сейчас, в начале дня и при ясном небе, в котором хозяйничают немцы. И ведь мало того что пока немцев не только больше, но и самолеты их лучше, и птенцы Геринга более умелые, чем сталинские соколы, вот только ждать вечера, чтобы двигаться в темноте, нельзя, нет времени, тут каждый час на счету.

У меня, конечно, есть зенитное прикрытие, я ему особое внимание уделял и старался как можно больше достать зениток. Короче, в общей сложности я сумел ввести в строй 34 зенитки, правда, это были пулеметы, но все же 25 счетверенных «максимов» и 9 крупнокалиберных ДШК, и это только наши. Были и трофейные, но мало, 11 бронетранспортеров с 20-миллиметровыми «флаками». Еще постоянно проводил учения, особенно когда мы стояли при штабе, чтобы бойцы не расслаблялись, их и гоняли, имитируя отражение авианалета. Конечно, сбить немецкие самолеты у них вряд ли получится, но вот не дать им прицельно бомбить или штурмовать – точно. Хотя бы согласно статистике больших цифр, когда в небо стреляют не только полсотни зениток, но и с сотню ручных пулеметов и несколько сотен самозарядных винтовок, причем мощным мосинским патроном, то как минимум повредить самолет можно. Еще стоит учесть и психологический фактор, так как для отражения авианалета у каждого бойца с СВТ и ручным пулеметом есть отдельный магазин и диск, где каждый третий патрон трассирующий. Так что когда с земли к тебе тянутся даже не десятки, а сотни, если не тысячи огненных стрел, то очень тяжело выдержать боевой курс и не отвернуть в сторону, от греха подальше.

Вот по этим причинам я и не опасался разгрома от немецкой авиации, хотя потери от неприцельной бомбежки были вполне реальны. Но пока мой расчет строился на другом – на трофейной технике. Большая часть грузовиков трофейные, больше сотни бронетранспортеров, я даже приказал нацепить на их капоты немецкие флаги, которые очень хорошо видно сверху. Своей авиации я не опасался, ее практически нет, так что с этой стороны опасность минимальная. На трофейной технике я пока приказал только нарисовать небольшие красные звезды на кабинах грузовиков и бортах бронетранспортеров, закрасив немецкие кресты, но саму технику не перекрашивали. То, что неизвестные похитили массу немецкой техники, конечно, известно, вот только искали ее в немецком тылу, а сейчас, когда немцы прорвали фронт, их части могут быть где угодно, так что, скорее всего, немецкие летчики нас примут как раз за такую часть. Это позже, когда мы засветимся, такой фокус уже не пройдет, но и немцам также вполне может достаться от своих, особенно если у них будет наша трофейная техника. А пока я приказал бойцу при штабе крутануть ручку ручной сирены, которую мы скоммуниздили на аэродроме. Отряд поднимался по тревоге, благо бойцы и оправились, и заправились, так что к походу готовы.