Взводный

Сначала старшина хотел их подпустить вплотную и затем расстрелять в упор, на такой дистанции броня не держала винтовочные и пулеметные пули, но затем резко изменил свое решение. В этом месте у дороги росли густые кусты, вот старшина и послал туда бойцов. Недостатка в гранатах не было, а потому, когда к кустам приблизились немецкие бронетранспортеры, то из кустов в их кузова полетели гранаты РГД-33 без осколочных рубашек. В каждый бронетранспортер по две гранаты, и рванули они почти одновременно, после чего машины, еще немного проехав, встали. Хотя гранаты почти никого не убили, но вот ранили и оглушили всех, а старшине только это и нужно было.

Дальше в каждый бронетранспортер запрыгнуло по паре бойцов с ППД, которые открыли из них огонь, стреляя по всем немцам и не делая различий, живой он или уже мертвый. Только в первом бронетранспортере сидел немецкий офицер, его, оглушенного взрывом гранат, не стали добивать, а взяли в плен, язык не помешает. Все бойцы старшины так или иначе умели водить транспорт, вот они и убрали бронетранспортеры с дороги, причем один из них, первый, где и был лейтенант, оказался с рацией, которую взрывы гранат, к счастью, не повредили. Отогнав трофейную технику в сторону, старшина позвал бойца Виттенберга, который так и остался с разведчиками, и пока никто не мог сказать худого слова в его адрес. Вот он и стал допрашивать пленного немца, которого быстро привели в сознание пощечинами и водой.

Немецкий лейтенант поначалу попробовал взбрыкнуть, но сначала несколько звонких оплеух, а потом угроза отрезать ножом мизинец быстро его разговорили. За это время старшина уже достаточно насмотрелся и на немецкие зверства, и на то, как лейтенант колол пленных немцев, если те артачились и не хотели говорить, так что он не испытывал ни малейших угрызений совести. Тщательно допросив офицера, старшина снова связался с командиром, пересказав ему все, что они узнали от пленного. Не получив уточняющих вопросов и поняв, что пленный больше не нужен, старшина ткнул его ножом в бок, прямо в почку, так что немецкий лейтенант умер мгновенно.

– Слушай сюда, дочка, – говорил старшина молоденькой фельдшерице. – Сейчас едете дальше по этой дороге и никуда не сворачиваете. Там дальше наши, вы не пугайтесь, если немецкие бронетранспортеры увидите, это трофейные. Дорога пока свободная, немцев нет, но и вы не зевайте, езжайте.

Синицына села в свой грузовик, водитель завел мотор, и машина тронулась, быстро удаляясь по дороге. В этот раз водители хоть и ехали относительно быстро, но не гнали, так что раненые в кузовах машин не особо ругались. Примерно через полчаса Синицына увидела своих, видимо, это и был тот отряд, о котором говорил ей старшина. По обе стороны дороги лихорадочно окапывались бойцы, чуть позади них рыли капониры для противотанковых орудий, а вот машин или бронетранспортеров она не увидела. Их маленькую колонну пропустили не останавливая, и они двинулись дальше, пока не достигли небольшой железнодорожной станции, где оказался медицинский сборный пункт. Синицына лишь облегченно выдохнула, когда сдала раненых, вот только что ей делать дальше, она не знала. Возвращаться назад не имело никакого смысла, ее медсанбат уничтожен, оставалось только остаться здесь. После того как она обрисовала свою ситуацию военврачу второго ранга, что тут командовал, ее вместе с водителями и грузовиками оставили тут, так как автобат, откуда были машины и водители, тоже наверняка уничтожен противником.

Когда на связь вышел головной дозор, я внимательно выслушал доклад старшины, который им командовал. Вот для такой оперативности я и еду в командирском бронетранспортере с рациями, а не в своей вездеходной «эмке». Больше всего меня обрадовал пленный, причем не простой солдат или унтер-офицер, а цельный лейтенант. Конечно, и он знает немного, но его сведений хватило более чем. На нас двигался моторизованный полк вермахта, подразделение лейтенанта было немецкой разведкой. Уничтожение нашего медсанбата – это инициатива лейтенанта, но и командир полка, полковник Михаель Детлефсен, приказал уничтожать как можно больше русских, не глядя, военные это или гражданские, здоровые или раненые.