Взводный

Несмотря на то что после выволочки от начальства, а таких разносов он еще ни разу не получал, он про себя решил, что план капитана может пройти. Похоже, до этого капитан просто хотел задержать насколько получится немцев, но с подходом дивизии теперь можно было не только основательно потрепать немцев, но и встать в крепкую оборону. Сейчас действительно не время сводить счеты, но Севастьянов решил, что, как только ему представится такая возможность, он не преминет ей воспользоваться и поставит на место капитана, а пока в его интересах продолжить общение.

Сразу после ужина я дал своим бойцам приказ – отбой, так как вставать придется еще ночью, времени было не так много. В три часа ночи скомандовал подъем, пока прочухались и позавтракали, прошел час, я особо не торопил, мы пока укладывались в график. В четыре часа утра мы выдвинулись вперед, нам на технике минут двадцать езды, вот дивизии Севастьянова было похуже, им пришлось семь километров топать пешком, а это полтора часа времени.

Достигнув места засады, техника начала расползаться по опушке леса по обе стороны дороги, а бойцы усиленно занялись землеройными трудами. Нам требовалась еще и древесина, причем много, но пока никого отвлекать на это я не стал, позже. Для начала метрах в ста пятидесяти от опушки леса бойцы принялись копать стрелковые ячейки, причем глубокие, полного профиля, а от них узкие и неглубокие ходы сообщения в тыл, и было этих ячеек немного. Тут будет передовой заслон, вся задача которого уничтожить немецкую разведку и обозначить линию фальшивой обороны. Встретив отпор, немцы нанесут по ней артиллерийский удар, вот пускай и тратят снаряды впустую. Основная линия обороны была по опушке леса, немного выступая перед ней, метров на сто.

Тут я планировал отрыть полноценную полевую фортификацию с дзотами. Разметив линии будущих укреплений, дал команду на рытье, и бойцы с опытом заправских кротов принялись копать, брать больше, кидать дальше – шучу, для начала аккуратно сняли дерн и отнесли его в сторону, а потом стали копать укрепления, причем выкопанную землю не разбрасывали. Когда к месту обороны подошла дивизия Севастьянова, контуры укреплений уже были хорошо видны. Для пехоты лопат у нас не так много, но с полтысячи нашлось, а что вы хотели, на каждой машине или бронетранспортере везли лопату, вот их пехоте и выдали. Кроме лопат у нас был приличный запас топоров и пил, которые тоже пошли в дело. Бойцы Севастьянова с ними отправились в лес, недалеко, буквально метров на сто от опушки, и принялись валить деревья.

Я планировал построить основательные укрепления, и Севастьянов даже и не думал саботировать мои приказы, прекрасно понимая, что потом именно ему тут сидеть, а назло мне портить собственные укрепления он не собирался, все же не круглый идиот. Оставшимся без дела бойцам вручили носилки, а их у нас было много, также при каждой машине или бронетранспортере, там всего-то две жерди с куском брезента между ними, ни веса, ни места, зато раненых легко переносить, или вот как тут, всю отрытую землю на них уносили прочь, чтобы не демаскировать линию укреплений.

Уже к шести часам утра ударными темпами почти все было отрыто, бойцы тоже хорошо понимали, что чем быстрей и лучше они сделают укрепления, тем меньшие потери понесут сами. На укрепление стенок окопов шли тонкие жердины, а вот на пулеметные точки, которых, кстати, достаточно много, уже натуральные деревянные срубы с перекрытием, пускай и односкатным, но от ротного миномета и танковых орудий защитят. Сверху на бревна наваливали выкопанную землю и затем маскировали снятым дерном. Всего успели вырыть две линии окопов на расстоянии метров пятьдесят друг от друга, вторая линия проходила буквально по границе леса. А уже в самом лесу, среди деревьев отрыли капониры для артиллерии и техники. Танки стояли глубоко, над землей видны только башни, также и для орудий, вот только для них также делали срубы с крышей, лишь задней стенки не имелось, чтобы можно было легко закатить и выкатить орудие в капонир.

Отдельно делали позиции для минометов, их расположили в лесу, а тут своя специфика, для минометов тоже отрыли капониры, но без сруба и крыши, а кроме того, пришлось вырубать деревья. Если стрелять из миномета в лесу, то есть большая вероятность попасть под разрыв собственной мины, стоит ей только при выстреле попасть в ветку дерева, вот я приказал срубить все деревья в направлении противника. Чтобы не демаскировать позиции минометов для авиации противника небольшими полянками, рубили все деревья подряд, делая просеку, а стволы деревьев как раз и шли на срубы для капониров и дзотов. Единственное, над позициями минометов растягивали маскировочную сеть, благо у нас их хороший запас, и наших, и трофейных.