Взыскующие града

Газета "Русская молва" не редактируется Струве (ее редакционный комитет: А.В. Тыркова, Д.Д. Протопопов и проф. Адрианов), но Струве принимает близкое участие и влиятелен в редакции. Конечно, посредствовать мог бы и я, но как Вы сами понимаете, если Вашу статью передаст Струве, это будет гораздо благоприятнее для Вас. Изберите для начала наиболее подходящую или наименее неподходящую тему. А предварительно списываться не стоит.

Мы перебрались в новую квартиру, она лучше, потому что больше, но сырость есть и в ней небольшая.

Желаю Вашим восстановить здоровье и поздравляю Ольгу Федоровну с праздником и с Новым годом. Да хранит Вас всех Матерь Божия!

Любящий Вас С.Б.

1913 год

411.     С.Н.Булгаков — В.Ф.Эрну[1282] <9.01.1913. Москва — Рим>

Дорогой Владимир Францевич!

Посылаю Вам рецензии на Сковороду из санктпетрбургской газеты "Русская Молва". Отчего нет от Вас известий? Получили ли мою закрытку? Поздравляю Вас с Новым годом. У нас Новый год омрачен тем, что 2-го января на льду, на коньках разбился Федя, получил сотрясение мозга и до сих пор в постели. Сейчас опасности нет, но первые часы предполагалось внутреннее кровоизляние и приходилось бояться всего. Привет Евг <ении /> Давыдовне.

Да хранит Вас Матерь Божия!

Любящий Вас С.Б.

412.     Е.Ю.Рапп — В.Ф.Эрна[1283] <Начало 1913 г. Москва ? />

Дорогой друг!

Едва могу написать Вам несколько строк. Писать нельзя. Доктор не позволяет, но мне так хочется, чтоб Вы вспомнили обо мне. Работой по металлу я себе искалечила руку. Три месяца два пальца не сгибаются. А Вы, наверное, думали, что мне не хотелось писать Вам! И думали так неверно! Потребность говорить с Вами была напряженной, больше, чем прежде. Я переживаю что-то трудное. И часто не знаю плохо ли или хорошо. Я жду Вас с доверием и нежностью. И тогда расскажу.

Москву я еще не видела, и, кажется, не увижу. Улицы, дома, Кремль не чувствую реальным живым. Призрачно извилистые линии. Хочу увидеть картины и статуи и предчувствую их мертвенность. Я знаю, что Вас интересуют люди. Я видела их и много, и очень мало. Мне кажется, что все ушло внутрь, нет живого выявления. Все, что вовне бессильно и вяло и как будто ненужно.

Здесь устраивался вечер поэтов. Конечно, был Вячеслав Иванов, Аделаида Казимировна, были молодые поэты — Станевич[1284] и Анисимов[1285] — религиозно-мистического направления. Их стихи мне было особенно трудно слушать. Я не чувствовала напряженности, концентрации духа, всецелого отдавания. И все казалось тенью, глухим эхом, неживым прикосновением к Богу.

Вячеслав Иванов мне понравился меньше, чем когда-либо. Он ускользает, переливается многими цветами. Он и очень православен, и штейнерианец, и католик. Он как-то слишком стоит перед людьми, а не перед Богом.

Вера[1286], я видела ее первый раз, мне понравилась больше, чем я ожидала. Она сказала, что обожает Вас и, быть может, это привлекло меня к ней. У нее утомленный вид, но Лиле[1287] она говорила, что чувствует себя хорошо, спокойно, что ее брак — продолжение брака матери. Булгакова я не видела. Его сын болен, и он нигде не бывает.

Рачинский был и очень подчеркивал себя охранителем Церкви. Но разве Церковь нуждается в охранителях?

Петровский на меня произвел впечатление заколдованности. О, это очень жутко!

Евгении Казимировны нет. Она во Флоренции ухаживает за больной белле соеур. К Рождеству собирается приехать.

В доме очень говорят о книге Флоренского[1288]. Я еще не прочла. Книга занята. Но успела во время отсутствия Ники пробежать одну главу и показалось, что я в низкой, сводчатой церкви, где мерцают драгоценными камнями лампады, где душно от ладана и истонченных византийских линий, и где жажда глубокого, беспредельного, живого простора небес. Не знаю, может быть, увижу небо, когда прочту больше. Ник пишет статью о Флоренском[1289] и против обыкновения очень мало говорит о нем.

На днях дочь Веры Степановны будет читать реферат о двух религиозных типах: арийском и семитическом. Будет Новоселов, Кожевников и много разных людей. Я Вам опишу подробнее, и если меньше будет болеть рука.

Боба[1290] очень ен вогуе. На вечере поэтов имела успех. Гершензон ее хвалит. Советует создавать стихи, находит, что она прерафаэлит в поэзии[1291].