Взыскующие града

Как Вы поживаете? Удалось ли Вам съездить в Пустынь? Спасибо Вам за согласие возвести меня в несоответствующий чин "русского философа", — не без смущения прочел об этом в письме Вашем. Вы знаете, что мне, чем дальше, тем труднее становится переносить одного из двух, вверенных Вам русских философов, — себя, и труднее барахтаться с другим (коего адрес: Москва, Савеловский пер., д.10, кв. Гриневич)[1499]. Готов Вам оказывать всяческое содействие, какое Вы найдете нужным, — приказывайте. Думаю по существу, что в Вашем очерке, если и могут отсутствовать детали школьной философии, будет уловлено, что не поддается скальпелю, т.к. указан живой нерв нашего "философствования". Думаю, кроме того, что Николая Александровича вам необходимо ощутить, он все-таки очень изменился, и, кроме того, готовит книгу, которая для него будет, очевидно, самым значительным из всего написанного им[1500]. Спишитесь с ним непосредственно, я нахожу это необходимым, хотя при случае и спрошу его мнение.

Эрн завтра уезжает[1501]. Я видел его хотя и несколько раз, но все-таки недостаточно, — он нарасхват. Читал доклад в Религиозно-философском обществе[1502]. Спорили. Он светел, ясен, спокоен и упрям, последнее, конечно, лишь в теоретических спорах. Вообще же было очень радостно его видеть, хотя над ним сгущаются тучи: заболела девочка и проч.

У нас, слава Богу, теперь все благополучно. Я вышел в круг своих повседневных забот. Начинаются лекции и будет некогда. Вполне понимаю ваши страдания в связи со школой для детей, а мы вступаем уже в круг и иных забот. Муночке уже 15 лет, появляются разные запросы. Сознаю, что надо бы посвящать детям больше времени и внимания, чем имеешь и, главное, умеешь.

Мишенькин прислал мне портреты Шмидт, пишу ему сегодня или завтра. Авва сейчас "звонил" и просил Вам передать благодарность за книжку и надпись. Он Вам на днях напишет. Стал опять закисать и переутомляться, — силы его убывают.

Ну, прощайте, да хранит Вас и семью Вашу Матерь Божия!

Любящий Вас С.Булгаков.

Спасибо за присылку книжки. Ее издали 3 тыс.

494.     С.Н.Булгаков — В.Ф.Эрну[1503] <5.04.1914. Москва — Тифлис>

Москва, Зубовский б., д.15.

ËV. 1914 г.

Христос Воскресе!

Дорогой Владимир Францевич!

Поздравляю Вас и Евгению Давыдовну с праздником Христова Воскресения, да пошлет Воскресший Вам свою радость. Как здоровье Ваше и семьи Вашей? За это время от Вас и о Вас не было никаких вестей. Слышал только из "Пути", что Вы торопитесь печатанием и писанием диссертации, причем, кажется, героическими усилиями Сусанны Михайловны и Григория Алексеевича удалось сдвинуть типографию и заставить ее набрать все, Вами присланное.

У нас это время прошло благополучно в смысле внешнем и внутреннем. Очень отрадным фактом является исключительный внешний успех кнги о. Павла, — все почти издание (2000) уже разошлось! К сожалению, можно опасаться, будет ли она иметь такой же успех и как диссертация.

Повидимому, мне удастся получить на осенний семестр отпуск, которым я предполагаю воспользоваться и для своей работы, и для поездки в Италию[1504]. Во всяком случае из Москвы буду отсутствовать <нрзб>.

Кн. Е.Н.Трубецкой тоже уедет на год за границу, так что бедный Григорий Алексеевич временами впадает во вполне законное уныние о том, как будет он нести бремя Религиозно-философского общества и "Пути". Но для облегчения его, на счастье, есть в Москве Вяч. Иванов, так что кое-как протянут, а к январю и я на подмогу поспею.

Про людей московских ничего особенного, чего бы Вы уже не знали, не могу сообщить, — живем как жили.

<конец письма отсутствует>

495.     В.Ф.Эрн — Е.Д.Эрн[1505] <9.05.1914. Москва — Тифлис>

<…> О себе пока не пишу. напишу подробно завтра. Дом Гриневич рассыпается[1506]. Завтра переезжаю к Ивановым[1507], у которых за отъездом Веры[1508] и Димы[1509]. в деревню будут свободными целых две комнаты. Мои дела с диссертацией идут туго, но все же идут. "Пищит да лезет". <…>

496.     В.Ф.Эрн — Е.Д.Эрн <10.05.1914. Москва — Тифлис>

10 мая 1914 г.

<…> Мне у Ивановых очень хорошо. Имею отдельную комнату, ухожу к себе, когда есть работа, с полной свободой. У них стало совсем по-иному, чем было в Риме. Спокойно, уравновешенно, просто и семейно. Вяч<еслав> встает в 11 ч. и ложится в три. К Вяч<еславу> ходит много людей и все его любят по настоящему, не то, что в Петербурге. Очень привязаны к нему Булгаков и Рачинский. Вообще кругом Вячеслава мистически чисто. О Голубкиной[1510] расскажу в другой раз <…>

497.     В.Ф.Эрн — Е.Д.Эрн <11.05.1914. Москва — Тифлис>

Москва, 11 мая 1914 г.