Взывая из бездны

Повсюду снуют бездомные и беспородные дворняги с драной шкурой, а некоторые и с рваным ухом. У забора стоит нечто низкое в рванье и поглядывает голодным взглядом на большую тётю с мороженным. А тётя так и провоцирует это нечто к действию — стоит и мерно покачивается, монотонно выкрикивая приглашения купить холодненького. Через мгновение нечто в рванье не выдерживает, стремительно бросается к большой тёте и неожиданным акробатическим этюдом сбивает её с ног, параллельно унося с собой парочку холодных молочных изделий.

Лёша мог бы долго наблюдать за безуспешными попытками большой тёти встать и поймать вора, если бы не цыганка с табором детей. Она как тигр неожиданно вынырнула из-за угла и заверещала что-то про судьбу и будущее, на что Лёша быстро отключил мозг, дабы не поддаваться внушению с её стороны. Но когда она стала хватать его за правую руку, а её дети пытались залезть ему на голову, он большой фалангой правого пальца задней ноги понял, что пора уходить.

Всё ещё с отключённым мозгом, он двигался к выходу, инстинктивно прикрывая карманы, хотя в них ничего не было. Как сквозь сон он слышал голос цыганки. Она говорила о судьбе, о странной линии жизни, о плохом дне, но он не обдумывал её слова.

Наконец цыганка отстала, а за ней и свора детей потеряла к Лёше интерес. Он включил мозг и понял, что благополучно вышел из рынка. Перед ним стояло здание библиотеки. Оно ничем не выделялось среди остальных невысоких построек, кроме надписи маркером на прикреплённом к стеклянной двери листке: «Библиотека. С 10 до 18 без обеда. Воскресенье — выходной. Первый день каждого месяца — санитарный.» Коротко и ясно.

Лёша из-за принципов никогда не ходил в библиотеки (не хотел думать о том, что он должен незнакомым людям вернуть книгу), а если и нужна была какая-нибудь книга, то он её покупал. Так как нужная книга не всегда была в продаже, то он на уроках пользовался книгой соседа, оправдываясь тем, что свою дома забыл.

И вот впервые он был так близок к этой кладези знаний. Возникло навязчивое желание зайти и посмотреть на людей, хранящих эти знания. Он неуверенно шагнул и открыл дверь. Его обдало густым запахом старых пыльных книг. Воздух был тяжёлым и очень густым, дышалось тяжело. Казалось, что информация, накопленная в книгах, от долгого лежания пыталась преобразоваться в нечто материальное. Этими материализовавшимися знаниями и дышал сейчас Лёша. Вздыхая как можно глубже, дабы поумнеть от втянутых вместе с воздухом знаний, он направился через читальный зал к большому письменому столу в углу.

Читальный зал состоял из десяти невысоких столов и двадцати деревянных стульев. Над каждым столом нависала люстра. В углу стоял большой письменный стол на толстых ножках, заваленный бумагами и коробочками с кнопками. Рядом со столом были широкие стеклянные двери, через которые можно было видеть обширные шкафы, заставленные книгами.

Он подошёл к столу и, облокотившись на него, стал ждать библиотекаря. В зале сидело человека три и все были погружены в чтение, так что ничего не нарушало умной тишины. Минуты через три у Лёши зазвенело в ушах от этой тишины, и он, не выдержав, громко выразил свой протест против нежелания архивариуса говорить с клиентом. Это была грубейшая ошибка, ибо он посмел нарушить внутренние распорядки библиотеки. А это строго карается. В ответ на крик что-то в глубине шкафов с книгами пришло в движение. На свет вышел здоровенный мужичина с козлиной бородкой и длинными волосатыми руками.

— Я привратник! — зарокотал он мощным голосом, от которого пошла вибрация по полу. — Ты ключник?!!

Лёша немного струхнул от вида этого человека, но быстро взял себя в руки.

— Я за книжкой! — глядя мужичине прямо в глаза, сказал он громко. — Хотелось бы взять…

— Что!?! — возопил мужичина, — как смел ты, смертный, отрывать меня от великих дел?!

Он стал угрожающе потрясывать кулаками и подозрительно закатывать глаза. Потом что-то орал про то, что он является реинкарнацией Александра Македонского, и что все смертные должны ему скоро подчиниться. Наконец он стал кричать про то, что все люди грешны, и заехал своей тяжёлой рукой Лёше по голове.

На секунду свет померк в глазах Лёши, затем на чёрном фоне стали появляться страшные рожи. Вылезло женское лицо, всё в рваных ранах и кровоподтёках, глаз нету. Это лицо сменилось другим, у которого были глаза, но рот был зашит белыми нитками. Но вдруг нитки зашевелились и стало ясно, что это были белые черви. Перед его глазами проплыло ещё пять голов без тела, после чего тьма рассеялась. Вместо неё появилась сверлящая боль на затылке.

Пребывая в лёгкой контузии, Лёша выскочил из библиотеки и забежал в дом неподалёку. Дождавшись когда контузия пройдёт и тело вновь будет слушать мозг, он осторожно высунул голову на улицу. Поблизости никого не было, но он решил для надёжности ещё немного подождать.