Взывая к мифу

А сейчас мы обратим особое внимание именно на обычно упускаемый из виду аспект – на то, что эти мифы открывают нам также новую реальность. Они являются путями к неким универсальным смыслам, находящимся за пределами жизненного опыта конкретного человека. Только на основе такой веры индивидуум может по-настоящему принять и преодолеть те ощущения ранней младенческой депривации без сохранения где-то в глубине его души на протяжении всей жизни чувства обиды и возмущения. В этом смысле миф помогает нам принять свое прошлое, и тогда становится ясно, что этим самым он открывает перед нами наше будущее.

Подобное «отбрасывание угрызений совести» сопряжено со множеством тонких моментов. Каждому индивидууму (на самом деле – каждому пациенту) требуется пройти свой собственный уникальный путь, который будет сопровождаться процессом преобразования его невротического чувства вины в подобное же, но уже нормальное экзистенциальное чувство. Оба вида тревожности можно направить в конструктивное русло, например для расширения сознания и восприимчивости. Путешествие по этому пути означает познание мифов и противостояние им. Мифов, у которых есть не только архаическая, регрессивная сторона, но в которых также присутствуют интегративный, нормативный и прогрессивный аспекты.

Часть 2. Мифы в Америке

Глава 6. Великий миф Нового Света

Открытие Америки воодушевило и опьянило западный мир. Оно сделало для изменения присущих Средневековью взглядов на мир больше, чем что-либо еще – даже чем открытия Коперника и Галилея. Оно революционизировало мышление западного человека. Он теперь стал убежден, что человеческое общество вышло на старт новой эпохи.

Томас Мертон

Поначалу мы с удивлением отмечали, что миф предшествует открытию. Средневековая Европа не стремилась ни к какому новому миру в течение столетий, предшествовавших дню 1492 года, когда Колумб начал свое путешествие на трех утлых суденышках. Викинги под предводительством Лейфа Эрикссона посещали Америку еще в одиннадцатом веке, а ирландцы предприняли несколько походов в Северную Америку даже еще ранее. Но эти открытия были по большей части проигнорированы. Люди в Средневековье были в основном озабочены своими внутренними проблемами и взаимоотношениями с небесами, с тем миром, который был наверху, а не какими-либо еще новыми мирами, которые похожи на их собственные. Потребовались внутренние изменения в Европе для того, чтобы европейцы смогли заинтересоваться, увидеть и почувствовать такой новый мир. Сначала должен был родиться новый мир на уровне мифа – только потом наступило время для открытий новых реальных и «внешних» миров.

Следует обратить внимание на то, что людской миф является решающим фактором, а не просто голым историческим фактом в определении того, что люди позволяют себе видеть, а что – не видеть. Мифология нации не определяется ее историей – наоборот, ее история определяется мифологией[69]. Это напоминает одно из высказываний Вергилия: «Мы куем нашу судьбу, выбирая себе своих богов».

Прежде чем люди смогли открыть и заселить Новый Мир, потребовалось, чтобы мир прошел через эпоху Возрождения с ее волной изменений гуманистического характера, захлестнувшей Европу. Новый прилив любви к природе, который отчетливо проявляется, например, в итальянской живописи, вытеснил жесткие средневековые мозаики. Зародилась новая уверенность в возможностях человека, новое стремление к риску и авантюрам, к тому, чтобы бросить вызов всему в порыве желания выйти за существующие географические границы, а также рамки науки того времени. Эти новые мифы подготовили почву для того, чтобы Колумб предпринял свое путешествие. Как это часто случается, миф ведет к событиям, а не наоборот. Миф побуждает людей сосредотачивать свое внимание именно на этой возможности, не на какой-то другой, а поэтому и изменять направленность своих намерений и мечтаний. Колумб организовал свою экспедицию в «правильный момент времени» – кайрос[70], когда люди уже были готовы к тому, чтобы должным образом воспринять открытие нового мира.