Walk the Shadows

Гарри почувствовал силу, окружающую мужчину, а шрам в виде молнии на его лбу внезапно обожгло огнем, практически лишив его возможности дышать. Он прижал руку ко лбу и согнулся. Волдеморт, продолжая молчать, наблюдал за Гарри, пока тот пытался справиться с болью, сжимая ее в тугой комок и запихивая в особый чулан в глубинах сознания. Вновь обретя способность видеть, он, замедлив дыхание, поднял взгляд на своего тюремщика.

— Простите, что не встаю, — тихо сказал он, решительно встречаясь взглядом с этими красными глазами.

— Мне сказали, что твое выздоровление проходит успешно, — ответил Волдеморт. — Меня ввели в заблуждение?

— Нет, — сказал Гарри. — Мне лучше… — и поторопился высказаться до того, как потерял последнее мужество. — Как долго мне еще осталось?

Волдеморт нахмурился, скривив тонкие губы и сдвинув свои почти белые, безволосые брови.

— До чего?

— До того, как вы решите, что я достаточно здоров, чтобы убить меня. Ведь вы поэтому делаете это, не так ли? Чтобы вы могли сразиться со мной, как с достойным противником, а не со слабаком.

Тень улыбки скользнула по губам мужчины.

— Если тебе нравится так думать.

Что, черт возьми, это был за ответ такой? Гарри снова уставился на Волдеморта, игнорируя боль в висках и проигрывая в голове их последнюю встречу. Тогда поведение Волдеморта уж точно нельзя была назвать вежливым. Он овладел разумом Гарри, пытался убить его бесчисленное количество раз. Он был грубым, холодным и безжалостным. Гарри напомнил себе, что ничего не изменилось, что это тот же человек, который убил его родителей и послужил причиной смерти Седрика и Сириуса…

В конце концов, он вздохнул и отвернуться, предпочтя не отвечать. Он слишком устал для этого. Низкий, сдавленный смех заставил его задрожать, но он все равно не поднял взгляда, поудобнее устраивая одеяло. Секунду спустя темный волшебник опустился в другое кресло и закинул ногу на ногу, словно его ожидала дружеская, ничего не значащая беседа с другом.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, юный Гарри, — начал он тихим, шипящим голосом, — как много ты помнишь о ночи, когда умерли твои родители.

Глава 5.

Гарри поднял голову, широко раскрытые зеленые глаза встретились с красными. Его охватила внезапная ярость. Руки задрожали. Он вцепился в одеяло, покрывающее его ноги, пытаясь справиться с собой. Он посмел говорить о той ночи? СЕЙЧАС? Именно в этом месте?

Его взгляд не покидал бледное, змееподобное лицо. Гарри глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

— Почему вы спрашиваете? — он повысил голос и был вынужден сделать над собой усилие, чтобы справиться с ним и сохранить видимость вежливости. Он на территории Волдеморта и не должен испытывать его терпения, ему нужно помнить об этом. — Вы были там.

— Так же, как и ты. Несмотря на это, никто из нас не знает всей правды. — Волдеморт по-змеиному склонил голову и посмотрел на Гарри так, словно тот был капризной птичкой. — Если помнишь, мы с тобой немного говорили об этом в ту ночь, когда я возродился.

Если бы он мог забыть! Пустые, мертвые глаза Седрика, Круциатусы, его мать, советующая ему, как лучше выбраться оттуда, ее дух, освобожденный из палочки Волдеморта при помощи Приори Инкантатем. Он вспомнил кое-что из того, что Волдеморт говорил той ночью о защите, данной ему его матерью при смерти, но он ни за что не признается в этом, только не этому человеку.

— Я был немного занят, — сказал Гарри вместо этого. — Кричал, кажется. Из-за Круциатусов и всего остального.

Волдеморт отмахнулся от этого утверждения.

— Это было позже, я уверен в этом. — Он окинул Гарри оценивающим взглядом. — Я был первым, кто дал почувствовать тебе это, не так ли?

— Что?

— Это был твой первый раз, да? Агонии от Непростительного проклятья.

Гарри не мог поверить в это. Он почувствовал такое отвращение, что громко засмеялся. Затем он покачал головой. Волдеморт пытался вытащить из него признание? Возможно, стараясь увидеть, насколько контролируема его стихийная магия под воздействием стресса? Он напряженно ответил:

— Да.

— Что ж, тогда я впечатлен. Многие волшебники гораздо старше тебя и более уверенные в собственном мужестве не выдержали бы и первой волны агонии. После второй я, безусловно, не ожидал, что ты сможешь подняться снова. И для твоего первого раза…

— Ага, ну, я хорошо умею справляться с болью. — У него был большой опыт, полученный во многом после поступления в Хогвартсе. Казалось, каждый год его, так или иначе, калечили: профессор по Защите, Дементоры, квиддич.

Волдеморт наградил его изучающим взглядом, а затем отвернулся к камину и некоторое время смотрел на огонь.

— Позволь мне спросить тебя тогда, ночь, когда твои родители умерли…

— Ночь, когда вы убили их, — заметил Гарри.

— Как скажешь. Ты знаешь, почему тебя оставили там… как называется это место? Литтл Уингинг?

— Ага. Защита крови. Как вы и сказали.

Волдеморт кивнул.

— Но это не дает надлежащего результата, если те, чья кровь должна защищать тебя, бросают свои обязанности.