War Made Invisible

Отец Гульжуммы указал на пластиковый пакет с несколькими фунтами риса. В его обязанности входило разделить рис для семей. По словам Хана, предметы первой необходимости, такие как продукты питания, поступали в лагерь лишь изредка. Пожертвования поступали от афганских бизнесменов. Правительство Афганистана делало очень мало. Организация Объединенных Наций не помогала. Не помогало и правительство США.

Хан подчеркивал свое желание работать. У нас есть навыки, - сказал он через переводчика, - дайте нам немного земли и выкопайте колодец, а все остальное мы сделаем. Судя по его голосу, надежда угасала.

Я подумал: в последний раз Гульжумма и ее отец общались с правительством США, когда оно их бомбило.

Я осматривал лагерь беженцев и думал о том, что для нашего правительства, видимо, не существует вопроса о том, чтобы потратить сумму, эквивалентную стоимости одной бомбы, на помощь людям, которые отчаянно там живут.

 

В ВАШИНГТОНЕ политики не хотят говорить о человеческих последствиях высокотехнологичных разработок военных. Но вот слова пакистанского фотографа Нура Бехрама, описывающего последствия атаки американских беспилотников: "После удара вокруг валяются лишь куски плоти. Вы не можете найти тела. Местные жители подбирают плоть и проклинают Америку. Они говорят, что Америка убивает нас в нашей собственной стране, в наших собственных домах, и только потому, что мы мусульмане". Американцы также не видят и не понимают, какой постоянный террор устраивает их правительство. Вот слова бывшего репортера New York Times Дэвида Роде, вспоминающего о своем пленении талибами в племенных районах Пакистана: "Беспилотники были ужасающими. С земли невозможно определить, кого или что они отслеживают, пока кружат над головой. Жужжание далекого пропеллера - постоянное напоминание о неминуемой смерти". И еще: "Дроны стреляют ракетами, которые летят быстрее скорости звука. Жертва беспилотника никогда не услышит ракету, которая его убьет".

Для Соединенных Штатов новейшие оружейные технологии очень ценны тем, что снимают моральную ответственность с повестки дня общества: меньше шума, меньше суеты.

 

В ПРЕЗИДЕНЦИЮ ОБАМЫ Лиза Линг была в числе нескольких ветеранов американской программы беспилотников, которые публично выступили против нее. "Я бы хотела, чтобы в политический дискурс была привнесена человечность", - сказала она мне через несколько минут после нашей встречи в кофейне неподалеку от моста Золотые ворота. За два десятилетия работы в армии она несколько лет занималась акклиматизацией военнослужащих Национальной гвардии к использованию ВВС беспилотников. Острые угрызения совести пришли позже. "Мы находимся в Соединенных Штатах Америки и участвуем в войне за рубежом, в войне за границей, и не имеем к ней никакого отношения, кроме проводов и клавиатуры", - сказала она режиссеру документального фильма. "Если вас это не пугает до смерти, то меня пугает. Потому что если это единственная связь, зачем останавливаться?"

Во время президентства Байдена бывший сержант-техник Линг все еще рассказывала журналистам о том, каково это - смотреть на размытые изображения на экранах и целиться в людей. "Правда в том, что мы не могли отличить вооруженных боевиков от фермеров, женщин или детей", - сказала она одному из авторов MIT Technology Review, который процитировал ее в статье под заголовком "После 20 лет ударов беспилотников пришло время признать, что они провалились". Будучи человеком, обладающим обширными непосредственными знаниями о смертоносных операциях беспилотников, Линг была необычна не из-за своих выводов, а из-за готовности продолжать говорить их вслух без анонимности. Мелькающие сведения о таких реалиях обычно поступали из неназванных источников. И вот офицер, пожелавший представиться только как "полковник ВВС, не понаслышке знакомый с программой беспилотников", сказал вашингтонскому редактору журнала Harper's Magazine: "Если вы хотите узнать, как выглядит мир с точки зрения беспилотников, походите день с закрытым глазом, а второй смотрите через соломинку для газировки. Это дает вам довольно узкий взгляд на мир".