Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II

Я устремляюсь в бой. Мои подошвы гремят, опускаясь и закрепляясь вновь. Мои братья следуют за мной размашистым шагом. Болтерный снаряд вонзается в плечо, взрывается, сдирая оболочку с покрытия поршней и проводки. Удар ощущается как что-то далёкое и неважное, частица информации, не нужной в данный момент. Из моей руки выдвигается боёк молота, закрепляясь в ладони. Первый Гвардеец Смерти перестаёт стрелять, и пелена холодной энергии окутывает щит на его запястье. Я поднимаю молот. Позади надо мной сверкает и переливается «Фетида», похожая на выкованный наконечник копья.

Гвардеец Смерти не ждёт моего удара, а бросается вперёд, высоко подняв щит, ядром из мускулов и брони обрушивается на меня. Я теряю равновесие, ведь я закреплён на палубе лишь одной ногой. Его меч поднимается острием вперёд, зубья беззвучно кружат, так быстро, что их не различить, и через мгновение я понимаю, что они ударят, а я ничем не смогу этому помешать.

Цепной меч вонзается в моё туловище. Я чувствую, как зубья впиваются в керамит, а затем с беззвучным рёвом и отдачей рвут броню и тело. Мгновение сопротивления, а затем кровь, масло и клочья мёртвой плоти улетают в пустоту от поднимающегося меча. Я чувствую всё это, но замедленно, растянуто.

В следующее мгновение я резко осознаю всё вокруг, вижу, как вспыхивают наши десантные капсулы и абордажные аппараты, как от взрывов содрогается «Фетида», как смертные солдаты выходят из люков звёздного форта в неуклюжих скафандрах и с оружием в руках. Достаточно времени, чтобы понять, что пришёл конец нашей войны. После этого боя нас уже не будет. Не станет. Мне не жаль. Я пришёл на эту войну из могилы. Это война ради истребления, а не победы, она может закончиться лишь так — в пламени и погибели.

Мои глаза останавливаются на скрытом шлемом лице Гвардейца Смерти, готовящегося вырвать клинок из моей груди.

Всё закончится сейчас.

Но наши уничтожители за это заплатят.

Я выбрасываю вперёд левую руку, разведя металлические пальцы. Мой кулак смыкается на горжете Гвардейца Смерти, и я рывком тяну его к себе. Он быстр, но моя сила не от плоти. В моей изувеченной груди кружат зубья меча. Его лицевая пластина обрушивается на моё плечо. Его глазные линзы раскалываются, и воздух вылетает изнутри шлема вместе с кровавым туманом. Мне хочется думать, что он чувствует шок, сомнение, панику, холодное осознание, что настал час расплаты. Но нет. Он будет думать лишь о том, что он должен убить меня. Я знаю это. Я сам бы так подумал. Это делает нас в чём-то схожими.

Он отшатывается. Цепной меч вспарывает меня сверху вниз. Мой молот включается, и я бью, бью и бью, пока во все стороны не разлетаются осколки брони, вымазанные клочьями мяса и крови.

Я останавливаюсь, внезапно чувствуя холод и отсутствие боли, означавшей, что я ещё в земле живых.

Перед глазами течёт поток данных, похожих на хлещущую из раны кровь. Где-то за рунами я вижу огни битвы. Я оборачиваюсь, готовясь увидеть падение «Фетиды». И сквозь вихрь огня прорывается огромный чёрный силуэт. Это другой корабль, меньший чем «Фетида», но всё равно огромный — кинжал, если сравнить его с нашим обгоревшим молотом.

Мрак освещают новые яркие вспышки холодного света. На другой стороне звёздного форта куполом расходится пламя, затем до меня доходит дрожь.

Прокручивающаяся в глазах информация останавливается.

Словно треск помех я слышу зовущий меня голос, но я больше не способен ответить. Я падаю, падаю прочь из верхнего мира обратно к спутанным воспоминаниям о жизни и вопросам, которые задают только мёртвые.

Что такое Ключи Хель?

Они умершая и сожалеющая об этом мечта. Они — то, что происходит, когда заканчивается жизнь и сохраняется ненависть.

ПРОБУДИСЬ.

Я стою под горящим куполом небес.

ПРОБУДИСЬ.

Я смотрю, как мир становится удаляющейся точкой. Где-то внизу и позади меня пустые просторы истинной смерти тянутся ко мне, готовясь схватить.

— Пробудись.

Меня зовёт голос. Я повинуюсь. Я пробуждаюсь, чувствуя боль, что медленно возвращается из ледяных грёз.

Я знаю встречающее меня лицо — лицо из безликого железа с прорезями вместо глаз. Это лицо Фидия, моего воскресителя, моего брата среди живых. Его броня покрыта гнёздами-разъёмами, а грива соединительных кабелей свисает со спины, будто плащ.

Я пытаюсь заговорить, но связь между разумом и телом ещё не завершена.

Фидий кивает, словно слыша, что я собираюсь сказать.

— Мы выдержали, Крий. Мы победили, враг разбит.

Паук боли ползёт по моей глотке. Я могу говорить.

— Как?

— Тебя обнаружили и забрали из пустоты, — он медлит. — Я создал тебя вновь.

Я отслеживаю ощущения, пока тело вновь становится моим. Оно изменилось. Токи вроде бы слабее, покалывание плоти дальше. Холодное колебание металла напирает на моё сознание там, где прежде была тёплая дрожь нервов и мускулов. Я потерял многое, но не чувствую себя ослабевшим. Я чувствую себя сильнее.