Warm

— Не вижу смысла. Разве что провести беседу с нашими и сказать им, что он теперь тут капитан Шкура и всем заправляет, а от нас можно избавиться

— Не думаю, еды сколько пропало, теперь каждый лишний рот обуза. Если он и пойдет к нашим, то только для того, чтобы обезопасить себе завладение провизией. Я бы так сделал, если бы был Шкурой.

— Капитаном Шкурой, — Федор свел складки на переносице от напряженного размышления. — Ладно, чего эту кучу горелую охранять, пойдем вниз.

— Давай опять через фитнесс-центр. Оттуда они нас точно ждать не будут.

— Давай.

По второму этажу дошли до спортивного магазина. По запаху гари и мусору в коридоре, которого не было прежде, Денис догадался, что взорвалось где-то рядом. Осматривать не стали, потому что не терпелось скорее узнать причину, по которой Евгений не привел людей. Спустились по искореженному эскалатору, и подошли к выходу из торгового комплекса.

На улице было светло и как будто легче дышалось. Более прохладный воздух из расщелины выдавливал вверх разреженный раскаленный воздух. Туман осязаемо клубился в этом месте, наглядно демонстрируя противоборство двух стихий. Влага конденсировалась и стекала вниз по ступеням тонкими ручейками.

Адреналиновое любопытство подтолкнуло Дениса подойти к краю обрыва. Он сделал несколько шагов в ее сторону. Бездна открылась ему узкой полосой прозрачного воздуха. Туман лежал на нем ровно по всей видимой площади. В носу закрутило, в груди сдавило от страха и осознания глубины, над которой он находился, и еще больше от рисуемой воображением картинки обрушения. Денис поспешно отошел назад.

— Страшно? — спросил Федор.

Он не стал подходить так близко, как Денис.

— Страшно представить, как глубоко находится дно этой расщелины.

— А что в нем находится, так и вообще, — Федора передернуло, — пойдем дальше.

Минуя груды мусора, сквозь которые текли ручьи конденсирующейся влаги, они подошли к заклинившей двери фитнесс-центра. Федор приложил палец к губам и осторожно опустил ногу на первую ступень лестницы. Денис снял с плеча винтовку и взял ее в руки. С каждым шагом становилось темнее и темнее. Когда они сошли с нижней ступени, тьма стала совсем непроглядной.

Когда глаза стали бесполезным органом, обострился слух. Из всех звуков доминировала капель. Она была похожа на дождь, не проливной, но достаточно частый. Ее шум маскировал любое неосторожное движение.

— Дорогу помнишь? — спросил Федор.

— Откуда?

— Ухвати меня за майку и не отцепляйся.

— А ты что, ориентируешься? — удивился Денис.

— Нет, но не хочу, чтобы мы потерялись.

— Ясно. Ты не хочешь включать фонарь?

— А сам как думаешь? Может, еще покричать, Шкуууураааа, я здесь.

— Не перегибай. Я просто подумал, что в таком тумане луч фонаря издалека не видно.

— А ты знаешь, где этот Шкурик, далеко или близко?

— Не знаю.

— Вот и хрен-то. Соблюдаем режим малозаметности. Еще раз сожалею по поводу тепловизора. С ним бы сейчас было намного проще.

— Кто же знал?

— Ладно, пошли.

Они, ступая нога в ногу, пошли по полу, покрытому слоем воды, достающей до щиколоток. Федор каким-то шестым чувством обходил препятствия. Он ни разу не наткнулся на тренажер и не свалился в бассейн. Денис решил, что его напарник запомнил расположение самого помещения и его обстановки в прошлый раз, а теперь корректирует курс, просто дотронувшись до тренажера или стены. Он сам так не смог бы, давно бы потерял направление, и завел себя и товарища в дебри не хуже Ивана Сусанина. Денис посчитал, что у Федора развит какой-то профессиональный навык бойца, который помогает подмечать детали.

Они уперлись в мокрый баннер во всю стену и пошли вдоль него. Через несколько шагов он уже висел рваными лохмотьями. Пробрались сквозь них на другую сторону и сразу услышали мужские голоса. Разобрать, о чем говорили, еще было сложно. До слуха доносился только неразборчивый бас. Федор замер, как тигр на охоте, боясь спугнуть добычу. Денис повторил его стойку, выставив ствол винтовки в сторону голосов.

— Подойдем ближе, — прошептал Федор, — поднимай выше ноги.

Денис, как цапля, задирал их и опускал носком в воду, чтобы не шуметь. Вскоре, появился ореол света и голоса стали различимы. Один из них, повелевающий, принадлежал Шурику.

— Да вас самих от себя беречь надо, ублюдки. Доверились шпане какой-то дворовой. Мужики здоровые, а мозгов ноль.

— Нормальные они, не шпана.

Голос принадлежал водителю фуры Игорю.

— Не шпана? А чего они взрослого мужика, как лоха, верблюдом сделали?

— Так он же еду нам принес, которую ты приватизировал? Они остались тебя ждать, чтобы оспорить твое право на монополию.

— Ясно, лох — не мамонт, не вымрет. Они использовали вас и будьте уверены, ввели бы вам такие нормы, чтоб вы не сдохли. Это они вам кажутся такими зайками, а когда они пришли ко мне, с оружием, готовые убивать, на глазах жены и детей, я понял, что это за люди. Без морали и принципов. Одно слово, молодое поколение, воспитанное на кровавых играх, не отличающее настоящую жизнь от виртуальной.