Warm. Генезис

С юга подул теплый влажный ветер, предвещая хорошую погоду на день. Кирилл даже прикрыл глаза из-за непривычно яркого солнца. Природа наполнилась запахом испаряющейся влаги, сырой земли и креозота, сохранившегося в деревянных шпалах. Тело после первого километра пути снова пришло в себя. Мышцы разработались и почти не болели. Кирилл решил, что если районный центр его ничем не заинтересует, он пойдет дальше, пока позволяет световой день.

Справа от железнодорожной насыпи параллельно шла автомобильная трасса, отделенная лесополосой в два ряда, соединяющая Оренбург и Самару. Ныне от лесополос почти ничего не осталось. Пекло сожгло лес. Там, где деревьям повезло, они просто высохли и стояли сейчас, как памятники, от вида которых становилось тоскливо.

Народ из общины во время исследования обломал все ветки на деревьях, которые не требовали применения специального инструмента. В это лето планировали отправиться за стволами, собрав команду с пилами и топорами, опасаясь, что весенние половодья вскоре все смоют в овраги. Монастырь пока не нуждался в стройматериалах, в разрушенной деревне было еще из чего выбрать.

Кирилл заприметил дерево, наклонившееся из-за подмытых потоком воды корней. Высохшая крона склонилась к земле, и теперь можно было наломать ее веток. Он снял со спины ящик и спустился с насыпи. Котята вякнули пару раз и затихли. Земля под ногами расползалась в стороны и чавкала, когда приходилось выдирать из ее объятий ноги. Однако Кириллу так хотелось развести костер и попить горячего кипятка, что он готов был многим рискнуть, чтобы добыть дерево для костра.

Вокруг дерева земля оказалась совсем жидкой. Кирилл приметил корни дерева, едва выступающие на поверхности грязи, и прыжками пробрался к ним. Из последних сил сохраняя равновесие, он в прыжке достиг ствола и ухватился за него. Дерево качнулось под его весом и начало медленно заваливаться.

— Нет, нет, нет, — испугался Кирилл.

Позади него из грязи, пружинисто вырвались корни, окатив Кирилла разлетающимися брызгами. Дерево, ломая крону, с хрустом обрушилось в промытую водой канаву. Кирилл оказался в воде. Он подскочил, не удержал равновесия и грохнулся в воду, прямо на ветки дерева. Хаотично хватаясь за них в приступе неконтролируемого страха смерти в грязной жиже, Кирилл снова забрался на ствол.

— Вот я дурак бестолковый, — выругал он сам себя.

Одежда его промокла насквозь, потяжелела. Вода стекала с нее ручьями, с журчанием снова впадала в лужу. Кирилл вздохнул, осматривая себя.

— Да, уж, сходил за дровами, — он посмотрел на свой ящик, сиротливо стоящий на насыпи, — в другой раз кошек надо выпускать, а то, не дай Бог, скопытюсь по глупости, сгинут от голода по моей вине.

В этой ситуации его больше всего беспокоила именно их жизнь, представляющая по его разумению большую ценность для мира, чем его. Он, старый хрыч, у которого не осталось ума. Вся его полезность происходила только из возможности помочь с расселением животных и обмена опытом по выращиванию разных культур. Стоя мокрым на дереве, он с прискорбием понимал, что чуть не угробил саму возможность сделать что-то полезное.

Веток все же он добыл. Вернулся на насыпь, наломал их, чтобы удобнее было пристроить на ящик и отправился дальше. Нет, на сегодня идти дальше районного центра он не собирался. Случай с деревом выбил его из рабочей колеи. Мокрая одежда прибавила веса. Вода противно хлюпала в обуви, сколько он ни пытался оттуда ее вытравить. При ходьбе она будто выступала из подошвы.

Первое препятствие оказалось похожим на предыдущее. Бурный поток размыл насыпь по месту старого оврага. Когда-то здесь стоял мост, а теперь его унесло далеко в поле. Метрах в трехстах торчала из воды одна сторона его ржавого скелета. Кирилл пошел в обход, внимательно глядя под ноги.

Ему пришлось подняться на холм, чтобы найти переправу. С него открывался прекрасный вид на окрестности. Местность казалась знакомой и незнакомой одновременно. Очертания ландшафта были теми же, но отсутствие растительности, овраги и расщелины, шрамами исполосовавшие землю делали пейзаж иным. Отсюда же Кирилл увидел еще одну дымящуюся аномалию. Она находилась в стороне от железнодорожной насыпи, поэтому он не собирался рассматривать ее.

Появление их в таком количестве указывало на неслучайный характер. Язвы в земле предупреждали о том, что планета еще больна и может преподнести сюрпризы. Ветер гнал белую дымку в сторону Кирилла, разбудив кошек, начавших недовольно мяукать.

— Я вас услышал, — сообщил им Кирилл и пошел дальше.

Как только он ушел в сторону от испарений, котята успокоились.

— Это хорошая способность. Я буду предупрежден заранее, пока вы со мной, — оценил Кирилл возможности кошачьего дозиметра.

Вернувшись на насыпь, он устроил обеденный перерыв. Спрятался с подветренной стороны, развел костер, на котором просушил одежду, обувь и согрел в железной кружке кипяток. Дрова ушли полностью. Так что на вечер ему остался только холодный ужин и сон.