«Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses

Иззи упомянул, что на одном из последних концертов появился его отец. Он видел отца впервые за восемь лет. «Он подошел ко мне за сценой, не предупредив, как снег на голову. Мне понадобилась секунда или две, чтобы узнать его. Это было неожиданно, но… — Иззи решил, что хватит об этом: — Короче, я не хочу углубляться в эту тему. В смысле, за десять лет я лишь дважды бывал в Индиане. В отличие от Эксла, я не поддерживаю связь с родными. Я там уже никого и не знаю». Потом Иззи все же признал, что испытвает к этому месту теплые чувства: «Что ж, оглядываясь назад, я действительно вижу какую-то стабильность в детстве, проведенном посреди чертова кукурузного поля. „Единение с землей", — он засмеялся, — никаких проблем. Простая жизнь».

На вопрос, что думает об этом Эксл, Иззи ответил: «Ну, о его детстве и мировоззрении можно много говорить. — Иззи на секунду задумался о своем старом друге. — Он очень бескомпромиссный. Он всегда первый говорит: „К черту это"».

Прождав три часа, Иззи собрался уходить. «Я знаю этого парня [Эксла], — сказал он фотографу. — Если сейчас я не уйду и дождусь его, в следующий раз мне придется ждать его пятьчасов». Эксл так и не появился. Он пропустил и еще одну съемку через неделю. Не пришел на интервью. Журналисты опустили руки. «Ничего личного, — утешали они себя. — Просто он такой человек».

Но при необходимости Эксл мог быть деловым. Тогда он жил в отеле или с Эрин, но искал квартиру в безопасном здании. Он сходил на очередную промовечеринку группы и пообщался со Слэшем, что теперь было редкостью. Он записал бэк-вокал для новой пластинки ударника Eagles Дона Хенли. Он ездил присмотреть машину — чем быстрее, тем лучше. Он побывал в студии с Майком Клинком, намечая вокальные дорожки для грядущего и уже противоречивого альбома Guns. Он все время сидел на телефоне, воюя с лейблом, с менеджментом, с юристами и особенно со своей группой, чтобы «One in a Million» вошла в альбом — без цензуры.

Геффен хотел, чтобы новая запись Guns вышла до конца года, пока «Appetite» еще находился в горячей десятке и не стихла молва о крупном туре с Aerosmith. (Примерно в этот же период Алан Нивен ударил Тима Коллинза в ресторане в Беверли-Хиллз, поскольку считал, что Коллинз пытался украсть у него группу и оскорбил его лично, подарив Guns дорогие чемоданы.) Между тем, лейбл беспокоила перспектива, что часть материала на будущем альбоме может вызвать негативную реакцию, которая не стоит проблем с выпуском пластинки. Юридический отдел фирмы уже советовал Геф-фену не выпускать альбом в таком виде, как требовал Эксл Роуз. Даже участники группы серьезно сомневались в том, что предлагал Эксл.

Запись имела рабочее название «The Sex, The Drugs, The Violence, The Shoking Truth» ^[24]. На первой стороне присутствовали четыре песни с мини-альбома «UZI Suicide» («Reckless Life», «Nice Boys», «Move to the City», «Mama Kin») и четыре трека, записанных во время «акустической» сессии ранее в этом году. Первой была «Patience», которую сочинил Иззи и мотив к которой насвистел Эксл, — нежная песня, обращенная к печальной женщине, включающая соло на резонаторной гитаре. В коде, которую прицепили позже, чтобы расшевелить скучную балладу, вокал Эксла нарастает с низкого металлического до почти детского крика. «Used to Love Her», песня об убийстве надоедливой подружки, напоминала веселую подделку под Eagles (написанную Иззи и Слэшем). «You're Crazy» превратилась из металлического жужжания на «Appetite» в южный рок и блюзовый ар-эн-би-джем с прекрасными гитарами.

Но «One in a Million» отличалась от прочего материала. Она начиналась, как «Jumpin' Jack Flash» Stones, — рок-ритм, мрачные аккорды и фолковое бренчание. Затем Эксл бросал первую бомбу — на грязной автобусной остановке в центре города: «Полицейские и ниггеры, убирайтесь с моего пути». Он не хотел покупать никаких цепочек из фальшивого золота. В припеве точка зрения менялась: теперь она напоминала саркастические комментарии старых друзей Эксла из Индианы, которые считали его самовлюбленным маньяком и надеялись еще разок повидаться с ним, пока он не умер.

Следующая бомба появлялась во втором куплете: «иммигранты и педики» приезжали в Америку и распространяли «какую-то сраную заразу». Падающая рок-звезда в припеве была пресыщена тем, что могли предложить 1980-е. Слэш играл соло на акустической гитаре, и затем Эксл предостерегал «радикалов и расистов», которые могли попытаться использовать образы, о которых он поет. Он называл себя обычным белым парнем из маленького городка, который дает выход своей злости. После этого «индианский» припев вновь напоминал ему, что он забрался слишком высоко, и заключал: «Возможно, когда-нибудь мы еще увидим тебя, прежде чем придется тебя оплакивать». В конце песни на одной нервной фортепианной ноте повторяется строчка «слишком высоко, слишком высоко», постепенно затихая.