We were the Champions...(СИ)

Весь фильм он сидит задумчиво, пропуская всё мимо себя. После он удивится, что фильм успел закончиться, а он так ничего и не посмотрел, но Акинфеев постарается спрятать свое удивление, и, переругиваясь с Гарсией, они направятся в свою комнату под не одобряющие взгляды однокомандников. Они оба взрослые парни и прекрасно понимают, что такие отношения и ругань никому не нравятся, но они не могут жить в мире и согласии, не ругаясь каждые пять минут.

Они усердно разрабатывали тактику под их первого соперника, Северную и Южную Корею, отправивших одну единую команду на Чемпионат Мира (еще один шаг к объединению). Геннадий Владимирович, тренер вратарей, усердно разбирал линию атаки и просматривал: кто и как бил последние пять пенальти. Анатолий Алексеевич, их веселый аналитик, совместно с Марио разбирал тактику и схему игры корейцев. После многочасовой работы они вместе выстраивали тактику их команды. Марио выдвигал идеи, а остальные поддерживали или, наоборот, вежливо отвергали их, аргументируя свое мнение. В конечном итоге тактика и схемы были обсуждены на уровне тренерского штаба, завтра им предстоит объяснить это же перед командой.

Марио слегка переживал из-за предстоящих игр, но вера болельщиков, включая его родных и близких, помогала ему преодолеть большую часть своих страхов и переживаний. Однако, не изгнали их полностью, и он по-прежнему скептически, но с улыбкой относился к их шансам. Но Фернандес продолжал улыбаться, поддерживая веселый настрой своей, тренерской, команды совместно с Анатолием Алексеевичем, чей задор не иссякал с приближением Мундиаля. Марио замечал с годами, что люди преклонного возраста, какими они и являлись, легче и более философски относились к жизни и успехам. Чаще они начинали смеяться над неудачами, лишь изредка опускаясь грустить. Чаще могли найти плюсы в своих безнадежных положениях. Но что более радовало Марио в своих товарищах, так это их нескончаемый энтузиазм, на котором они и могли построить команду, успех, одерживая победу за победой, не обижаясь на неудачи, а воспринимая их как дар свыше в виде опыта.

Закончив объяснения схемы их игры перед командой, он отправлялся смотреть, как они могли воплотить это на практике. Он менял игроков местами, записывая сделанные перестановки, отмечал успехи и советовал как избежать неудач. Вечером со своим помощником он раскладывал свои записи на столе в их номере, примерно формируя будущий стартовый состав.

Параллельно с подготовкой к игре с Кореей они разбирали игры ЮАР и Хорватии. Так же разбирали линии атаки, защиты и полузащиты, просматривали последние пенальти, объясняли команде тактику и проверяли их на тренировочном поле. Блокнот Марио, который он специально завел к Мундиалю, довольно быстро пополнялся записями и схемами. Тут и там мелькали маленькие заметки, а по краям мелким, убористым почерком проявлялись записанные простым карандашом примечания.

Сегодня вечером он вновь раскладывает свои записи. Его помощник уже устало морщится и издает тихий стон из-за нескончаемой работы. Казалось, совсем недавно каждый из них праздновал Новый Год в кругу семьи и близких, и думать не думая о приближающихся сборах. Но вот теперь не проходило и дня без их усердной работы. Иногда он ненавидел Мундиали: они всегда требовали отдельной, особенной, подготовки, из-за чего у него прибавлялось обязанностей, Марио тут же просил его посмотреть то, сделать это, а еще неплохо бы было убедиться в вон том. А в его возрасте это уже большую часть времени не воспринималось радостно. Но при всем этом он также сильно любил свою работу, ему нравилось принимать участие в вершении истории, не выходя на первый план, не играя значительной роли и не неся на своих плечах такую ответственность.

Помощник встает со своего кресла и подходит к столу, на котором Марио аккуратно раскладывает свои записи. Если честно, то он мало понимает в каракулях бразильца. Его почерк оставался для него загадкой, но это служило поводом для многих шуточных упреков в неправильном написании букв, на что Фернандес лишь с улыбкой закатывал глаза, однако тут же пускаясь в пояснения с одним из серьезных своих выражений лица (но даже тогда легкая улыбка не покидала его губ).

— Итак, — начал Марио, прокашлявшись в кулак, — с хорватами мы решили играть схемой 4-2-3-1.

— Угу, — без энтузиазма кивает помощник, вглядываясь в записи на столе, решая этот вечер «проугукать» и спокойно лечь спать раньше обычного — Тебя что-то не устраивает? — все-таки интересуется он, поднимая взгляд на задумчивого Фернандеса.

— Саша и Даня, — медленно отвечает он, словно раздумывает: действительно это так или нет.

— Гарсиа и Черышев? — зачем-то уточняет помощник.

— Он Акинфеев, — кивает, подтверждая. Помощник безразлично пожимает плечами.

— А что с ними не так? Мне показалось, они отлично справились с поставленной задачей.

— Тебя не напрягает их детская вражда? Мы поселили их вместе, но даже тогда они не сблизились, кажется, у них только появилось больше поводов для неприязни.