Weekend

Она провела пальцами по моему лицу – так, как это делает человек, пытаясь «узнать» кого-то в темноте на ощупь.

– Иногда мне кажется, что того, что я ищу, не существует.

– Для того чтобы так говорить, сначала ты должен назвать это своим именем. Так что же ты ищешь?

– Счастье .

Теодора легко потянула меня за ткань рубашки, делая знак наклониться. Теперь наши лица находились почти вплотную, а ее волосы касались моей щеки. И тогда я почувствовал это … ощущение, которому вряд ли подобрал бы название, но мог сказать совершенно точно: его я не испытывал еще ни разу. Я словно увидел себя со стороны стоящим перед открытой дверью, за которой хранилось все, к чему когда-либо стремился и о чем мечтал, но так и не получил. И все, что мне оставалось – сделать один небольшой шаг. И я уже начал чувствовать, как что-то меняется внутри меня, хотя этого шага еще не сделал.

– Счастье, от которого ты постоянно убегаешь, и которого так боишься? Ты просыпаешься, открываешь глаза и заранее знаешь, что этот день будет похож и на предыдущий, и на остальные прошедшие дни. И что завтра тебя ждет такой же день. Ты думаешь: «Ничего, скоро я умру, и тогда эта цепочка оборвется». Но, тем не менее, ты ищешь счастье. Ждешь, пока оно придет к тебе само ?

– Я не знаю.

Она отстранилась, и я обнял ее за талию. В этом жесте не было ничего эротического – больше всего он напоминал жест отчаявшегося человека, который, испугавшись, хватается за появившуюся у него искру надежды. Что она сделала? Задала странный вопрос? Сказала странные вещи? Нет. Скорее, это я дал ей странный ответ . Но дело было не в ответе, а в том, что я заговорил об этом с совершенно чужой мне женщиной… с чужой женщиной, которая и вовсе не казалась мне чужой.

– Тогда как же ты его найдешь?

Не дожидаясь ответа, Теодора высвободилась из моих объятий и положила ладонь мне на лоб.

– Искать стоит только тогда, когда ты готов найти , – сказала она. – Подумай о том, готов ли ты найти то, что ищешь. И только потом отправляйся в путь.

Несколько секунд я лежал неподвижно, а потом открыл глаза, сел на кровати и огляделся. Кровать была моей, спальня – тоже. Жанна спала, тесно прижавшись ко мне, но почувствовав, что я уже не сплю, открыла глаза.

– Что с тобой? – спросила она сонно. – Ты плохо себя чувствуешь?

Я взял телефон и посмотрел на экран. Позднее воскресное утро – половина одиннадцатого. Несмотря на то, что так рано я обычно не вставал, спать мне не хотелось совсем.

– Ты объявил мне бойкот? – Жанна тоже села и положила руку мне на плечо. – Я серьезно. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Скажи… в котором часу я вчера пришел?

– Ты шутишь!

– Нет, черт возьми. Я не помню ни минуты прошедшей ночи.

Жанна обреченно покачала головой. В свое оправдание я ничего сказать не мог, потому что действительно не помнил . Для меня вечер закончился разговором с Теодорой во второй половине клуба… о чем мы говорили? О счастье? Ну и тема для места, где люди и не разговаривают вовсе, а предпочитают заниматься делом .