Weird-реализм: Лавкрафт и философия

Интересно и то, что эти скопления пузырей, как и небольшие подвижные многогранники, принадлежат к более широкому классу существ из сна Джилмена: «...Органические объекты, чьи движения казались наименее беспричинными и бесцельными» (WH 665; ВД 248). Никто, кроме Лавкрафта, не смог бы придумать такую классификацию. Автор не сообщает напрямую, что другие существа в этом пространстве движутся беспричинно и бесцельно, но мы неизбежно приходим к такому выводу. «Из всех собак на выставке, эти три — наименее уродливы...» — подобные двусмысленные комплименты можно услышать от любителей кошек, но никогда ранее такой ход мысли не применялся к определению обоснованности и целесообразности передвижения живых существ.

80. Рядом со старухой шевелилась высокая трава

«Рядом со старухой шевелилась высокая трава, как если бы у ног ее, на земле, копошилось другое живое существо» (WH 666; ВД 250).

Через вымышленный город Аркхем протекает вымышленная река Мискатоник, невольно бросающая вызов Рейну и Истру Гёльдерлина, о которых писал Хайдеггер. Но вместо того, чтобы в мрачной хайдеггеровской манере связывать немцев и греков, Мискатоник связывает неевклидовы штудии юного Уолтера Джилмена с фольклорным ведовством «обывательницы» Кеции Мейсон и ее фамильяра со «странной кличкой». В день, который описывается в отрывке, Бурый Дженкин «поднял правую лапку, так пугающе похожую на человеческую кисть, и указал ею куда-то в пустоту» (WH 666; ВД 249). Затем Джилмен, по обыкновению прогуливающий занятия в университете, ловит себя на том, что неотрывно смотрит на ничем не примечательное место на полу, причем точка, приковавшая его внимание, постепенно смещается. Выйдя из дома, чтобы пообедать, Джилмен «неожиданно заметил, что все время поворачивает на юго-восток» (WH 666; ВД 249). Впоследствии выясняется, что все его сознательное и бессознательное внимание было направлено на точку, которая «располагалась где-то между Гидрой и Кораблем Apro» (WH 667; ВД 251) и медленно вращалась по небосводу по обычной дневной траектории звезд.

Джилмен переходит мост через Мискатоник, глядя на «остров, что пользовался такой дурной славой» (WH 666; ВД 250), причина которой нигде не раскрывается. Там он видит женщину, которая раньше являлась ему только в так называемых снах; она поворачивается к Джилмену, тот убегает. Но перед этим он видит, как возле нее шевелится трава. Расплывчатое описание, не раскрывающее, что за существо движется в траве, очевидно обманный маневр, ведь мы точно знаем, какое это существо. Здесь мы имеем дело, можно сказать, с домашней версией аналогичного указания в заключительной части «Мглы над Инсмутом», когда появляется очевидное свидетельство присутствия невидимой толпы — отблески и колыхание. Теперь Джилмен наблюдает не ужасающие тёмные знамения, а простое движение высокой травы. Присутствие Бурого Дженкина, таким образом, выражается в колебаниях растений. Это материальное свидетельство сопровождается уже не столь вещественной отсылкой к отвратительной хозяйке крысы: «...Даже находясь на значительном расстоянии от острова, он [Джилмен — Г. X.], казалось, чувствовал всю силу чудовищной, неукротимой злобы, которую источал полный насмешки взгляд согбенной ветхой старухи в коричневом платье» (WH 667; ВД 250). Мы невольно приходим к выводу, что не менее чудовищная и неукротимая злоба может скрываться и за невинным движением травы на острове.

Однако равенство здесь будет неполным. Характеристики Кеции указывают на некую злую силу, которую невозможно адекватно выразить словами. Движение травы, напротив, наделяется «кубистическим» аспектом еще одного чувственного качества, привитого ко вполне земной сущности, принадлежащего к тому же порядку знаков, что и острые зубы, длинная шерсть, поросшее шерстью лицо и странные, похожие на человеческие кисти лапы. Коротко говоря, Кеция и Бурый Дженкин воплощают здесь две главные оси weird-онтографии Лавкрафта. Не удивительно, что они нуждаются друг в друге и всегда неразлучны.

81. Своя неземная симметрия

«Джилмена поразила причудливая форма угловатых плиток — не то чтобы полностью асимметричная, но, скорее, имеющая какую-то свою неземную симметрию, правил которой он никак не мог уразуметь» (WH 669; ВД 254 — пер. изм.).