Welcome to Hollywood

На вилле был тренажёрный зал. На третий день я туда явился, осмотрел его тоскливым взглядом, но всё же заставил себя немного в нём попотеть. Ну, как попотеть? Так, чуть-чуть пробежался по дорожке, да по разу опробовал большинство тренажёрных станков. Эх, Стэна бы сюда! Уж он порезвился бы здесь вволю. Но лиха беда начало. Я стал каждый день потихоньку нагружать себя упражнениями, а через пять дней сделал первую пробежку до моря. Лёгкой трусцой, естественно. На седьмой день я уговорил гостеприимного хозяина свозить меня в Сан-Хосе. Он долго упирался, но, в конце концов, сдался. В салоне красоты мне перекрасили волосы и сделали необычную причёску. Для маскировки я напялил зеркальные солнцезащитные очки. Они были первыми в моей жизни. Теперь я ими мог пользоваться, так как вставил контактные линзы.

По тихой улице, на которой стоял родительский дом, мы проехались уже поздно вечером. Мне хорошо был известен каждый автомобиль, припаркованный вблизи нашего дома. Поэтому я сразу приметил чёрный Форд, который прятался в тени дерева на другой стороне улицы. Понятно, значит, они до сих пор меня пасут. Я не хотел встречаться с родителями. Даже в планах такого не было. Вместо этого заготовил письмо, которое собирался бросить в почтовый ящик. Ладно, раз вы такие упорные, мы пойдём другим путём. Бертран подвёз меня к соседям, дом которых задами выходил к нашему участку. Вход в него, естественно, был с другой улицы. Здесь жила милая во всех отношениях пожилая пара. На конверте я дописал: «Уважаемые мисс и мистер Трентон, пожалуйста, передайте это письмо моим родителям. Пожалуйста, никому о нём не говорите – это очень важно». И подписался: Уилл Маркс. В письме я просил родителей: «Не беспокойтесь обо мне. У меня всё хорошо, но плохие люди желают мне зла. Не верьте полиции. От неё как раз и исходит то зло, которого я опасаюсь. Так как ничего предосудительного я не совершал, то надеюсь, что вскоре смогу обнять вас в спокойной обстановке. Никому не говорите, что я жив, это опасно не только для меня, но и для вас. Любящий вас сын, Уилл». Про ребят ничего писать не стал, так как не знал, где они и что с ними. Погони и слежки за нами не было, и мы спокойно вернулись в дом француза.

Успокоившись на счёт родителей, я перенёс все свои треволнения на Лиз, Стэна, Джо и Еву. Просматривал все новости, как по телевизору, так и в инете. Ничего значимого для меня в них не было. В архиве сайта местной телекомпании я отыскал сюжеты о девушке, которую сняли с крыши диснеевской кинокомпании. Да, героиней первого сюжета, несомненно, была Ева Мария. Только выглядела она непривычно странно. Какая-то слишком измученная и отрешённая. А вот во втором сюжете, соглашусь с Бертраном – явно не она. Лица не видно, и фигура, распластанная на асфальте, даже учитывая особые обстоятельства, аварию и типа того, явно была не её. Фигуру Евы я узнал бы даже в полной темноте. Не спрашивайте почему. Но куда могли подеваться все мои друзья? Эта неизвестность мучила меня дни и ночи. Днём я размышлял о вариантах их пребывания: тоже где-нибудь прячутся, находятся в кутузке или в подвалах Муленберга. А ночью мне снились сны на эту же тему. Однажды приснился сон: ребята снова сидели в подвале и проклинали меня. Проклинали за то, что не иду к ним на выручку. Элайза, вскидывая руки к потолку, взывала в пустоту:

– Это тебя я называла суперменом? Ты испугался зомби? А мы с ними сидим уже третью неделю!

Ева Мария, смотрела в пространство отрешённым взглядом и тихо произносила сквозь слёзы:

– Эх, Уилл, Уилл! Я так надеялась на тебя. Ты нас бросил. Но особенного подвига от тебя не требуется. Муленберги мертвы, а их подручные разбежались. Никто не знает, что мы здесь. Дверь заперта снаружи, и некому прийти и выпустить нас на волю. Ещё день-два, и мы умрём от жажды.

Стэн саркастически ухмылялся:

– Я вам говорил, что он никакой не супергерой. Он нас бросил в самую трудную минуту. Так поступают все, кто с детства не следит за своей физической формой. Кто не делает зарядку, не ходит в тренажёрный зал и не бегает в парке – тот не может стать героем! Тьфу, дохляк, я тебя презираю!

Только Джо особо не упрекал меня. Он лишь грустно обмолвился:

– Я понимаю, что ты не мог подумать, что все мы до сих пор находимся здесь. Ты, видимо, посчитал, что подвалы Муленбергов теперь пусты. Но я-то, куда мог подеваться? Я бездомный. Мусорный контейнер во дворе – это место моего постоянного обитания. Ты мог догадаться прийти сюда и расспросить меня обо всём.

Глава 5 Ева Мария Фитцджеральд

Два дня я провела без визитов этой сладкой парочки. Видимо, всё это время они готовили место, планируя провести поиски так, чтобы никто нас не увидел. И вот настал этот долгожданный день. День, когда у меня появился реальный шанс стать свободной. На волю, Ева, на волю! Никогда не думала, что смогу до боли в сердце ощущать истинный смысл слова «свобода». Копы купили мне парик, очки, новые кроссовки и чёрный брючный костюм. Класс! Вдобавок ко всему, я заставила их раскошелиться!