Welcome to Hollywood

Я положила свою руку на его запястье:

– Все вокруг, наверно, считают, что это твой отец всё это создал и это он, а не ты, держит все нити в своих руках.

Он неожиданно резко и нервно посмотрел на меня. Я думала – снова ударит. Но он пробормотал:

– Ты тоже это увидела? Ты поняла? Ты умница! – Снейк неожиданно страстно поцеловал меня в губы, нагло засунув свой язык ко мне в рот.

Было до рвоты противно. Но я, как могла, подыграла:

– Трудно управлять всем этим?

– Этим? Что ты понимаешь? Это только ступенька к нашей с отцом империи. Пойдём.

И он повёл меня по помещениям своего бункера. Мы побывали в лаборатории, где девушки развешивали героин. Затем последовательно: в двух пыточных камерах и в трёх подвалах для заключённых. Слава богу, в этот день казематы пустовали. Правда, в одной камере лежала группка полуистлевших трупов. Были мы и в помещении, где растворяли в кислоте тела. Именно сюда Снейк приказал отвести «грязного» кладовщика «помыться». Его как раз притащили. Кладовщик был избит до полусмерти и только стонал, не отрывая взгляд от пола.

– Хочешь посмотреть, как он будет растворяться? – продолжал испытывать моё терпение Снейк.

Пришлось изобразить из себя маньячку:

– Да, очень интересно.

Но альбинос не захотел присутствовать при казни, проворчав: «Испарения кислоты вредно влияют на мои слабые лёгкие». Затем он завёл меня в огромный зал, одна стена которого являлась телевизионным экраном. Хлопнув в ладоши, он его включил. Альбинос, судя по всему, не являлся самым отъявленным маньяком в мире. Режиссёр фильма был не лучше: реки крови, садизм, пытки и трупы, трупы, трупы… Такого ужаса мне видеть не приходилось. Впрочем, Ева, где ты до этого могла видеть натуралистический фильм, посвященный смерти? Нигде. Не больно-то и хотела. Теперь, тем более не хочу. В другом помещении разместились компьютеры с гигантскими мониторами. Стены были увешаны многочисленными колонками разных размеров: от сигаретной пачки и вплоть до упаковки рояля. Мы с ним немного поиграли в игру про каннибалов. Смысл её был прост. Победит тот, кто казнит или съест как можно больше соплеменников. Путешествуя по залам бункера, мы три раза прошли мимо пыточного кресла, в котором продолжал сидеть несчастный Стэн. Голова его свесилась на грудь. Он рассматривал что-то на своих коленях, так ни разу на меня и не взглянув. Видимо, я его здорово обидела своим предательством. Впрочем, сама я разве на его месте не обиделась бы? Конечно бы, обиделась. Проходя третий раз мимо кресла Стэна, Снейк позвал охранника.

– Чего он тут сидит?

– Команды не было.

– Отведите его, – альбинос махнул рукой, указывая направление, – пусть примет ванну.

Я всё поняла и решила помешать растворить косточки Стэна в кислоте.

– Снейк! Пусть он ещё немного посидит. Он же Адам. Не разрушай пока идиллию райского места.

– Он мозолит мне глаза.

– Общение с тобой просто божественно. Оно незабываемо и волшебно. Не прерывай это ощущение. Не торопись. У меня есть идея на десерт.

– Какая?

– Это секрет.

– Скажи лучше, что ты её ещё не придумала, – усомнился бледногубый садист.

– Зачем ты меня обижаешь? – лучшая оборона – это нападение. – Мы позабавимся. Раз ты не хочешь, чтобы это стало сюрпризом – я скажу.

Бесцветный маньяк пристально на меня посмотрел:

– Ты хочешь его спасти? Не надейся. Оставив его здесь, ты заставишь Адама пройти все круги ада. Я поступаю милостиво, раз приказываю его убить быстро и безболезненно. В противном случае ты услышишь, как он тебя проклинает.

– И пусть проклинает! Он мне изменял с моей сестрой и с двумя подругами, – наврала я с три короба. – Я сама хочу, чтобы он меня проклял. Хочу заставить его съесть собственный член!

Сказано это было зло и выразительно. Но злилась я, естественно, не на Стэна, а на себя. Злилась за то, что у меня не хватает сообразительности и изобретательности, чтобы найти выход и выбраться из этого ужасного места. Вдобавок я психовала, что приходится говорить жуткие гадости. Господи, помоги мне! Что придумать, чтобы нам спастись!? Я подошла к Стэну впритык и схватила за волосы, оторвав его голову от груди так, чтобы он смотрел на меня.

– Ну что, вонючий засранец? Ты готов к расплате? Хорошо тебе было с моими подругами?

В ответ он засверкал ненавистью ко мне. Пользуясь тем, что моё тело закрыло обзор для альбиноса, я попыталась незаметно развязать ремни, которыми руки Стэна были привязаны к подлокотникам. Но неожиданно белёсая морда маньяка выглянула из-за моего плеча.

– Я так и знал! Думала, что я куплюсь на твой обман? Стерва!

Он замахнулся, но не ударил, а схватил за локоть и потащил за собой. Мы пришли в спальню. Она тоже была огромной. Посреди зала стояла кровать с шёлковым балдахином. Её вполне можно было назвать десятиместной. Хотя таких как Уилл на этой кровати поместилось бы не меньше двадцати.

– А! Какое я себе гнёздышко замастрячил! Жаль, что показывать его можно только избранным.