Welcome to Hollywood

Одна стена была закрыта тяжёлой портьерой. Видимо, подразумевалось, что там должны располагаться окна. На других висели зеркала и портреты великих людей: Александра Македонского, Юлия Цезаря, Чингисхана, Наполеона и Гитлера. Я сразу поняла закономерность:

– Ты увлекаешься великими завоевателями?

Он ухмыльнулся в ответ:

– Думаешь, что смысл подборки в этом? Нет. Ты ошибаешься. Погоди, я чувствую, что мне надо подкрепиться.

Он присел на прикроватный пуфик и выдвинул ящик тумбочки. Затем достал оттуда металлическую коробочку, в которой был белый порошок. Маленькой ложечкой насыпал дорожку этого порошка на обратную сторону своей ладони и смачно вдохнул белую пыль сначала одной ноздрёй, а затем другой. Я не знаю, что это было такое, но подозреваю, что кокаин. Вытянув нос вверх, он долго осторожно дышал и разминал ноздри пальцами. Затем неожиданно резко повернулся ко мне.

– Будешь?

В ответ я отрицательно помахала рукой.

– Нет, нет! Не хочу! – но поймав его подозрительный и придирчивый взгляд, добавила: – Ты мой наркотик, от которого я просто улетаю. Не хочу вас смешивать.

– Хитрая, – излишне весело осклабился альбинос. – Ну и ладно! Мне больше достанется. Трудно его доставать, в лабораторию тащиться надо, – это он, скорее всего, так пошутил.

Снейк убрал всё на место.

– Только папочке нашему ничего не говори. Он, типа, не знает.

Сказанное его изрядно развеселило. Он схватил меня за локоть и потащил на середину спальни.

– Ты спрашиваешь, кто эти люди, – альбинос провёл рукой по стенам с портретами, – и почему они здесь висят? Нет, Ева, ты ошибаешься. Полководцами они были никудышными. Хотя, нет, – он активно пошкрябал ногтями кончик носа и верхнюю губу, – Македонский, Цезарь и монгол – это великие завоеватели, не проигравшие ни одного сражения. Наполеон и Гитлер – бездари. Они проиграли свои битвы англичанам и американцам. Но не за это я развесил их портреты по своим стенам. Нет! – он приосанился и встал в позу, напоминающую фигуру Муссолини. – Они были первопроходцами великой идеи. Идеи сделать жизнь людей на земле счастливой, безоблачной и справедливой.

Неожиданно. Мне в голову такое никогда бы не пришло. Палачи и завоеватели, пролившие кровь миллионов, оказывается, являлись голубями мира.

– И как они собирались воплотить эту идею? Я что-то про это не слышала.

– Хм. Непосвящённые и не должны об этом слышать. Людям незачем знать того, чего им не надо знать. Они должны знать не больше муравьёв-трудяг. Муравейник – вот идеальное общество. Никто ни о чём не задумывается – все только работают с утра до ночи и готовы умереть за свою королеву-мать. Но у муравьёв есть многочисленные враги: всякие муравьеды, обитатели других муравейников и так далее. Всё это напоминает человеческую цивилизацию. Только вместо муравейников у людей страны. У каждой страны свой предводитель, своя армия и свои границы. Понимаешь, к чему я клоню?

– Не особо.

– Для этого надо быть посвящённым.

– Ты меня посвящаешь?

– Я? Конечно, нет. Я временно знакомлю тебя с величайшей идеей всех времён и народов. С конечным пунктом в развитии человеческой цивилизации. С её вершиной и апогеем всеобщего счастья. Почему временно? Ты всё равно умрёшь. Поэтому – какая разница? Готова дальше слушать?

Ужас! Но пришлось согласиться.

– Я их развесил на стенах только за то, что они пытались воплотить эту великую идею. Хотели построить мир таким, каким за них его сделаем мы. Я и мой отец.

Интересно: это диагноз или действие наркотика? Но он без остановки продолжал:

– Народ сдыхал пачками в бесконечных войнах, губя друг друга, разрушая города и другие плоды цивилизации. Пока есть границы люди никогда не будут жить счастливо. Пойми это, Ева Мария. Сама пойми и другим объясни. Впрочем, извиняюсь, перегнул палку. Ты никому уже ничего не расскажешь, хе-хе-хе.

Он снова рассмеялся, посчитав сказанное за удачную шутку:

– Я вижу, что до тебя не вполне доходит услышанное. Хорошо, разберём на примере. Вот висит портрет Александра Македонского, которого все называют Великим. Но в чём его величие? Да, он завоевал всю известную грекам ойкумену. Завоевал страны, превосходящие его маленькую Македонию в сотни раз. Но разве он дал людям счастье? Нет! Он не может именоваться Великим. Не заслужил. Он взял и умер, не закончив начатое дело. И главное его преступление против человечества состоит в том, что он на смертном одре разделил завоёванные земли между своими родственниками и соратниками. Вот если бы он оставил одного наследника и поручил всем своим полководцам завоевать оставшиеся страны и народы – тогда бы я назвал его Великим. Нет. Его завоевания не принесли людям счастье.

– А что им может его принести?