Welcome to Hollywood

Наконец-то! Наконец, моя тактика стала давать плоды. Они не выдержали моего блефа и запаниковали. Ладно, посмотрим, что у них за карты. Но их «карты» расстроили меня. Это было дело о моей смерти. Первый документ рассказывал о том, что 25 августа 2019 года с крыши трёхэтажного павильона 6&7 студии «Уолт Дисней» была снята невменяемая девушка с признаками «диссоциативной фуговой амнезии». К документу прилагались фотографии: я на крыше, спасатели устанавливают лестницу, я на пороге автомобиля «Скорой помощи» и т.д. В другом протоколе говорилось, что мою личность установить не удалось. Никто из сотрудников диснеевской студии меня до этого дня не видел. А сама девушка, то есть я, была полностью невменяема и на вопросы не отвечала. Ещё один документ гласил о том, что меня доставили в клинику для прохождения курса терапии. Там врач-психиатр поставил мне другой диагноз – шизофрения. На дне папки лежал последний протокол. В нём сообщалось, что при перевозке из госпиталя в психиатрическую клинику душевнобольная пациентка напала на сопровождающих санитаров, нейтрализовала их и выпрыгнула из автомобиля на полном ходу. В результате этого она, то есть я, попала под колёса цементовоза. К этому документу прилагалось свидетельство о моей смерти, фотографии и показания очевидцев. Тем не менее, ни на одной фотке невозможно было рассмотреть черты «моего» лица. Тем не менее, бумаги произвели на меня сильное впечатление. Мне стало так жалко себя, что я расплакалась. Но тут же взяла себя в руки. Вывод из документов папки следовал только один: полицейские связаны с Муленбергами и теперь готовы на всё, чтобы спрятать концы в воду. Я была жива, но, судя по всему, это временное явление. Что мне делать дальше, я не знала. Помощи ждать тоже не приходилось.

– Как видишь, мы тебя здесь держим вполне законно, – уродец в полицейском обличии торжествовал, отыгрываясь за потраченные на меня нервы и время. – Будешь продолжать молчать? Или поступишь благоразумно?

– Меня посадили сюда точно так же незаконно, как графа.

– Какого графа? – выпучил на меня свои неприятные глаза Доминик.

– Узника замка Иф.

– Ты о себе думай, а не о графах!

– Какой смысл мне теперь говорить? Сейчас вы меня убьёте или потом. Особой разницы нет.

Мой палач изменился в лице. Смысл моих слов был вполне логичен.

– Мы же не звери. Совершено страшное государственное преступление. Подчёркиваю, государственное. И ты единственный свидетель, который может пролить на него свет. Именно поэтому мы получили санкцию на твою полную изоляцию. Ты будешь сидеть в камере до тех пор, пока не расскажешь все подробности событий, произошедших с тобой.

– С чего вы взяли, что я в нём замешена и вообще, хоть что-то знаю. Я просто дура, которую бросил парень и, которая залезла на крышу здания, чтобы свести счёты с жизнью.

– Поначалу все так и думали. Но в подвале известного тебе отеля, – он сделал ударение на слове «известного», – мы идентифицировали два трупа: Элайзы Гудвин и Стэна Булка. Эти имена тебе ни о чём не говорят?

– Нет, – продолжала упорствовать я.

Коп мерзко ухмыльнулся:

– Хватит уже изображать из себя наивную дурочку. Был ещё четвёртый – Уилл Маркс. Это имя тебе тоже ни о чём не говорит?

Да, здесь они меня вывернули наизнанку. Господи, неужели они и его посадили? Или Уилл мёртв?

– Уилл Маркс? – я сделала последнюю попытку придерживаться линии «ошибки следствия». – Его я знаю. Он мой одноклассник. Но он здесь причём?

– Ты всё поняла. Эти двое мертвы. Но, кроме этого, мы имеем два заявления о пропаже без вести. От родителей Маркса и от твоих родителей. Твой одноклассник двоюродный брат Булка. Нам известно, что вы вчетвером 23 августа уехали из Сан-Хосе в Лос-Анджелес на машине Стэна. Отпираться нет смысла. Машина найдена недалеко от отеля. В подвале гостиницы найдены трупы двоих из вас. Значит, вы были там вчетвером. Твои пальчики обнаружены не только на дверях, но и на пистолетах, найденных в отеле, где неизвестные устроили бойню, пристрелив 37 человек! Именно поэтому нам даны широкие полномочия применять любые нетрадиционные методы расследования, вплоть до пыток.

Угу! Дурочку нашёл. Я что, зря смотрела всю свою сознательную жизнь детективы и фильмы про полицейских? Дело о коллективной бойне никогда не передадут в полицейский участок. Это федеральная прерогатива. Наверняка, этим занимается ФБР. Просто они не знают, что я жива.

Доминик продолжил:

– Осталось решить два вопроса: что вы делали в этой гостинице и куда подевался твой дружок Уилл? Теперь тебе, надеюсь всё ясно?

Мне было более чем, всё ясно. Потупив глаза, я скромно произнесла:

– Мне надо подумать.

– Опять двадцать пять! Ну, хорошо. Даю тебе полчаса. Затем, если не начнёшь давать показания, пеняй на себя!

Он вышел решительным шагом, пнув по пути пустую корзину для мусора.