А тем временем Клементина успела рассказать многое. Она начала с самого малого: представилась, немного поведала о себе. Оказывается, ей всего четырнадцать лет. И Шона этот факт удивил. Странный парадокс. Шону шестнадцать, Клем из его мира четырнадцать. А так как Клементине из апокалипсиса тоже, как и ему, шестнадцать, значит параллельному Шону — восемнадцать? Сложная математика, и тем не менее Шон посчитал, хотя много ответов ему это и не принесло. Почему связь объединила их не в один период времени, а разбросала столь хаотично, юноша так и не понял, впрочем, забивать голову всякими загадками он не хотел, поэтому оставил дело открытым. Кроме возраста, Клементина раскрыла еще свою родину. Город Атланта, штат Джорджия. Девушка упомянула, что у нее есть родители — отец и мать, и Шон тут же задал логичный вопрос: тогда почему она здесь, в Орегоне, на секундочку, на другом конце Америки. Клементина ответила просто и по существу: «Я сбежала» — с улыбкой говорила она, и, когда братья резко напряглись, не совсем поняв, что, к чему и почему, девушка поспешила пояснить. Как она выразилась, Атланта — ее родной город — никогда на самом деле и не была ей домом, как родители никогда и не были настоящими папой и мамой. Из-за их частых командировок Клементина почти не виделась с родными, все детство проводя в компании няни. И в один момент, когда девушке наконец доверили остаться в городе одной, без чужого присмотра, Клементина решила сбежать. Родители не бросились на поиски, ведь каждый раз, когда они приезжали обратно, Клементина успевала вернуться домой, а в школе никто о ней и не беспокоился — сидит девочка на домашнем обучении, пусть сидит дальше. И таким образом Клементина поведала о своей жизни, о том, как она со временем научилась использовать товарные поезда, в качестве средства бесплатного передвижения, а главное она поведала о том, как попала в Бивер-Крик:
— Меня всегда тянуло на север, не знаю точно почему, — пожимала плечами Клем, смотря прямо в глаза удивленного Шона. — Айдахо, Монтана, Орегон, штат Вашингтон. Что-то подсказывало мне, что именно там я найду свой дом. Возможно, я его и нашла, — двусмысленно заметила Клементина и натужно вздохнула. — А ты, Шон?
Юноша усмехнулся.
— Забавно. А я, наоборот, всегда мечтал побывать на юге. Флорида, Луизиана, та же Джорджия. Видимо, по той же причине, что и ты, — говорил он, встречая светлый взгляд Клементины слабой улыбкой.
А Даниэль тем временем слушал двоих, не зная, что и добавить. Постепенно на мальчика стала накатывать усталость. Шон заметил это и тут же предложил им поужинать. Вечерело. Солнце постепенно садилось за горизонт, а поезд все шел дальше, направляясь куда-то в глубь Калифорнии — следующего пункта в их маршруте до Пуэрто-Лобоса. Шон улыбнулся. Удачно они, конечно, встретили Клементину и так же удачно узнали от нее о товарниках. Если бы не она, братья наверняка потратили бы не одну лишнюю неделю, пытаясь пройти все это расстояние пешком.
«Спасибо, Клем» — думал Шон с усмешкой.
— Спасибо, Клем! — повторял за ним вслух Даниэль с яркой, светлой улыбкой. Рассматривая печеньку в форме мандаринки, которую девушка приобрела еще на ярмарке, мальчик радовался находке. Несмотря на то что он уверенно не хотел показывать, будто давно мечтал о какой-нибудь сладости, — это было бы слишком эгоистично по отношению к Шону и их незавидному положению — Даниэль заметно обрадовался неожиданному подарку. Клементина, как настоящая фея, исполнила желание ребенка, хотя тот и не просил угощений. А Шон тем временем улыбался, наблюдая за ними. Вопреки собственным двояким впечатлениям от Клементины, юноша был рад, что она заботится о его брате. Это мило с ее стороны.
— А ты будешь? — кивнула Клем, обернувшись к Шону и посмотрев тому прямо в глаза. Шон прищурился. — Ну, печенье. У меня три штучки, каждому хватит. Держи, — улыбнувшись как ни в чем ни бывало, Клементина протянула Шону угощение. Юноша кивнул в знак благодарности и продолжил молчать, так и не притронувшись к печенью. Если Даниэлю понравится, Шон отдаст свою порцию ему. Все равно есть особо не хочется.