When The Roads Cross (СИ)

— «Что смешного»… — а что должно быть грустного? — неоднозначно проговорила она и отвернулась. Шон замер, в удивлении посмотрев на девушку, но Клементина не обращала внимания. — Это ведь очень забавно, так ведь? Ты — рейдер из Дельты, она — тот взбунтовавшийся подросток из Эриксона. И пропасть из приказов, условностей и непонимания между вами, — тихо, словно обращаясь вовсе не к Шону, говорила Клем и смотрела в точку перед собой. Она много думала, видел Шон, но, кроме того, девушка аккуратно подбирала слова. Что-то скрывала за всеми этими образами и громкими фразами. Юноше никогда не нравилось подобное отношение. Шон предпочитал людей, которые говорят прямо, искренне, без утайки. Не выбирают информацию, а выдают ее открыто. Что на сердце, то и на языке. Эта Клем поступала иначе, потому, не выдержав, Шон перебил:

— Предположим так. «Забавно», да. Но давай разберемся. Какое видение было последним, ты помнишь? — напрямую спросил он. — Ты видела себя? Видела тот штурм? Хоть что-нибудь?..

— Нет, — просто ответила девушка и выпрямила спину. — Последнее, что я помню, это как Шон патрулировал палубу, было утро. Помню, как Лилли — главная — проводила инструктаж, акцентируя на том, что «эти дети не такие простые, как кажутся». Помню, как она просила всех выспаться и приготовиться, ведь «рано или поздно паршивцы могут попытаться отнять свое». И все. Больше ничего — ни намека, ни подсказки. Видимо, в ту ночь все и случилось. Я не понимаю! — в один момент девушка вздернула плечами, и это движение показалось Шону таким искренним и настоящим, что он тут же забыл о прошлых претензиях. Юноша видел, как Клементине больно и неприятно говорить об этом; она словно пыталась отмахнуться, стряхнуть свои переживания, и тем не менее девушка не останавливалась: — Правда, я просто не понимаю. Что должно было произойти, чтобы все сложилось вот так?.. — она глубоко вздохнула и зарылась пятерней себе в волосы, словно это движение могло ее успокоить. — Наш последний «разговор» с Шоном, если так вообще можно назвать, — это настоящая катастрофа. Я не знаю, честно. Вот, Шон, представь, — Клементина обернулась к юноше, и тогда тот заметил в ее янтарных глазах истинные эмоции — тревогу и беспокойство. Девушка была растеряна, она хотела высказаться ему, поэтому Шон не осмелился перебивать. А Клементина тем временем продолжила, все так же шепотом говоря неясными фразами: — Серьезно, просто представь такую ситуацию. Целыми месяцами ты пытаешься добиться хоть какой-то реакции от человека, хоть какой-то эмпатии, интереса к себе. Ты долбишься и долбишься в условно закрытую дверь, стучишь, звонишь, пытаешься докричаться, а никто не открывает. И вот спустя столько времени ты наконец получаешь хоть какой-то ответ. Малейший. И ты этому так рад, что не можешь найти себе места. Ты понимаешь: наконец-то я добился своего, и, ведомый целью просто не потерять эту возможность, решаешься на отчаянный поступок — остаться. Ты терпишь все злые слова, терпишь все неприятные выходки и в конце концов добиваешься от человека какой-то искренности. Решаешься влезть дальше, зацепиться за что-нибудь и в конце концов оступаешься, сказав одно слово неправильно. Одно! А на следующий день, когда осознаешь, что облажался, уже становится поздно. Человек пропал, а двери закрылись. Окончательно. М? Что думаешь?! — не выдержала девушка, выдав все и сразу.

Шон, мягко говоря, удивился. Мягко говоря, на деле же он был просто в шоке. Уставившись на девушку перед собой, юноша пытался подобрать правильные слова, чтобы ответить, но, по сути, он даже не понимал, как на такое надо отреагировать.

Удивиться? — Он удивился.

Посочувствовать? — А чему посочувствовать-то? Он так и не понял.

Попытаться вникнуть, узнать, а о чем Клементина вообще говорила? — Нет, этим он может все только испортить. Девушке и так было неприятно говорить обо все этом, так еще и Шон начнет давить своей настойчивостью и любопытством. Тогда что ему делать?

— Прости, — выдохнула тем временем Клементина и отвернулась. — Я не должна была срываться. Прости, — снова повторила она и крепче сжала рюкзак, принявшись теребить пальцами нашивку буквы «D».