Where the bones disappear? (СИ)

Помню, как Тейт вывел меня из раздевалки, как провел через темные коридоры, минуя неожиданные встречи. Не помню, как мы взбирались на чердак, но помню, как он бережно укрыл мои плечи пледом. Он даже осмотрел мою голову и сказал что-то вроде того, что это лишь сильный удар и мне нужно просто отдохнуть. Наверное, прошло очень много времени, потому что впервые, когда я захотела что-то сказать, вместо слов вырвался лишь сиплый хрип.

— Почему… Почему я ничего не чувствую? — наконец выдавила из себя я, и это после долгих стараний откашляться.

— Я тоже ничего не чувствую. Никогда ничего не чувствовал.

— Но он же умер… Наверное. А мы его оставили. Я ничего не чувствую, Тейт…

Чердак был снова погружён во тьму, а его глаза снова были бездонными черными кратерами. Он снова сидел очень близко, но не касаясь меня, лишь смотрел. Почему он лишь смотрел?

— В последнее время очень хочется, чтобы мне грозила какая-нибудь конкретная смертельная опасность. Чтобы я была неизлечимо больна, чтобы вокруг была война; чтобы я понимала, наконец, откуда именно исходит угроза. Сейчас она свободно скользит…

В первые секунды того, как он прервал мои слова, буквально не дал никакой возможности продолжить, внутри больно кольнуло что-то похожее на обиду. Неужели он так не хотел слушать? Всего несколько секунд, а потом волна удовольствия накатила так неожиданно, затмевая все вместе с рассудком, точнее вместе с тем, что от него осталось.

Его холодные пальцы, которые от моего жара казались еще холоднее, скользнули по моей щеке, выше, за ухо, зарываясь в волосы. Губы, что двигались сначала осторожно и медленно, будто исследуя неизведанное, стали уверенней и настойчивей. Он оказался катастрофически близок, особенно для моих рук, которые при первой же возможности обвили его шею и, притягивая к себе, почти не реагировали на его щекочущие золотые пряди.

Мне бы хотелось, чтобы это длилось вечно, но, оказалось, у Лэнгдона были другие планы. Он разорвал поцелуй так резко, что я едва сдержалась, чтобы не расплакаться навзрыд, как ребенок, у которого отняли конфету. В нескольких миллиметрах от моего лица заиграли ямочки. Ну, дьявол! Я постаралась снова притянуть его к себе, но блондин противился и еще больше отстранился, выпуская из руки мои темные пряди волос, скользнул вниз по подбородку и осторожно коснулся большим пальцем моей нижней губы. Наверное, лелеял себя надеждами унять пульсацию.

Учащенно дыша, я нехотя разомкнула хватку и убрала руки с его плеч. Он продолжал улыбаться, когда, игнорируя мой напущено-строгий взгляд, возвратил на место съехавший плед. Пришлось отвести взгляд, чтобы постараться хоть как-то привести мысли в порядок. Все было тщетно — никакого порядка, сплошной хаос.

— Если ты болен раком, это не значит, что тебя не собьет машина, когда ты будешь переходить не в том месте и не в то время, — сказал он, заставляя меня снова заглянуть в эти бездонные кратеры. — И если идет война, тебя не минует инфицирование при незащищенном половом акте.

На мою саркастически изогнутую бровь парень лишь пожал плечами и продолжил:

— Ты просто должна быть готова ко всему, готова и спокойна.

— Они найдут его, Тейт, найдут его и обвинят меня. Я должна быть готова?

— Они найдут его и найдут запрещенные вещества в его крови. Они будут хотеть, но не смогут обвинить тебя, — подвинувшись, он жестом предложил мне лечь, а когда я повиновалась, повернувшись к нему спиной, улегся рядом и обхватил руками, заключая меня в объятия.

— Обещаешь? Обещаешь защитить меня?

— Всегда.

Тишина, воцарившаяся на чердаке, густой дымкой окутала меня. Я почти чувствовала физически, как она вместе с объятиями Тейта обвивается вокруг талии, поднимается по груди, обвязывая петлю вокруг моей шеи. Я не могла расслышать даже стук собственного сердца — впервые, наверное. Но мне было все равно. Я чувствовала, как усталость берет свое, как веки, словно налившиеся свинцом, смыкаются и погружают меня в еще более загадочную тьму, нежели тьма под школьной крышей.

— Тейт, почему я ничего не чувствую? — я спросила едва слышно, шепотом, ибо была уверена, что он меня услышит.

— Я тоже ничего не чувствую, Франческа…

========== Первое неминуемое крушение ==========

***

Медленно, обнимая воздух, пар от моего дыхания поднимался вверх. Такое ощущение, что всё, что ему нужно было — это раствориться в свежем воздухе кабинета или, быть может, выскользнуть в распахнутое окно на свободу. Но легкий сквозняк, будто высмеивая его жалкие попытки, каждый раз разгонял еле заметную дымку, бедняжка таял, а я выдыхала новую порцию, наблюдая за бессмысленным повторением действий.