Where the bones disappear? (СИ)

Раньше, каждый раз, когда он сбрасывал с себя вымышленный сон, Тейт ощущал, будто времени становилось только больше. Будто оно стремилось не вперёд, а назад, будто неисправные часы шли в другую сторону. В те мгновения он существовал в каждом отдельном моменте своего прозаичного прошлого. Он дышал каждой секундой каждого часа каждого дня каждого месяца, которые опрокидывались в года десятилетий. Он был в самом забытом воспоминании своего прошлого и ощущал всё так, как будто только что родился. Сейчас парень чувствовал, будто откинул одеяло, а неисправные часы совсем исчезли с полки, их кто-то украл, и стрелки больше никогда не смогут пойти в обратном направлении.

— Знаешь, в детстве я читала книгу про мальчика, который жил с бабушкой у моря, — шатенка вдруг снова оказалась прямо около юноши и, сцепив их руки, потянула его вниз, туда, где песок под ногами ещё холоднее, где лишь слабая пенистая линия отделяет от них шуршащую тёмную гладь. — Однажды бабушка попросила его вскопать участок земли, что находился на ближайшем холме у пляжа, где они смогли бы засадить огород. Когда мальчик начал копать, то обнаружил сотни останков усопших. Кладбище без имён и дат, без памяти и истории… Там было столько костей, что можно было бы сложить из них дом. Целый дом, представляешь? Но герой нашёл другой выход. Он работал день и ночь, выкапывал косточку за косточкой, пока в земле ни осталось ничего.

Фрэнки умолкла на мгновение, когда они остановились у самой границы песка и воды, и задумчиво взглянула на блондина. Его светлые брови напряженно нахмурились, а глаза, оторвавшись от безграничной синевы моря, вопросительно обратились на неё.

— Тёмной ночью, когда его бабушка спала, он стащил из дому несколько холщовых мешков, которые позже набивал своим кладом и перетаскивал с холма на берег, высыпая в лодку. Когда над его головой зависла тяжёлая и круглая, как сырная головка, луна, а лодка была уже до отказа загружена голыми, где-то сгнившими мощами, он осторожно взобрался на неё и поплыл как можно дальше, беспокоя чёрную шелковистую гладь неуклюжими движениями своего судна. Ровно оттуда, где стало невозможным разглядеть ни его маленького деревянного домика, ни линии берега, мальчик начал предавать кости бесконечной пучине. Косточка за косточкой пропадала прямо на глазах, их поглощало что-то могучее, а маленький герой слышал, как его осыпают благодарностями. И за что они его благодарили? За освобождение? Я подумала, что именно за освобождение.

— И что потом?

— Потом? Все кости исчезли, а мальчик… Его так манили те блаженно шуршащие голоса, которые он в тот момент слышал… Думаю, он тоже жаждал того освобождения. Но с последней косточкой, переданной его руками морю, всё прекратилось. Голоса растаяли, оставляя тишину, звенящую в ушах. — Девушка улыбнулась своим каким-то мыслям и опустила взгляд на ноги, где набегающим волнам не хватало до кончиков её пальцев всего нескольких дюймов. — Такой конец. Мальчик в пустой лодке и со звенящей пустотой вокруг.

— Думаешь, он мог бы освободиться? Мог бы исчезнуть вслед за безымянными костями? — Тейт на ощупь нашёл её пальцы, легко сжимая их в своей ладони, которая теперь была такой тёплой, что шатенка от неожиданности вздрогнула.

Прежде Франческа запиралась. Много лет она создавала крепость внутри себя. Это была защита от всего, чем она боялась поделиться, от всего, что хотела сохранить и не предать забвению. И только сейчас, вырвавшись из той картонной коробки, в которую она сама себя поместила, стало ясно, что у неё тогда просто не было иного выхода. Она не могла чувствовать жизнь, не могла даже жаждать её. Могла только неумело прикасаться, ощупывать, как маленький ребенок, чтобы лучше узнать водоворот вокруг. Вся короткая жизнь просочилась между пальцами её хрупких рук, как мелкий песок.

Тейт знал, что ничего нельзя удержать. Даже то, за чем гонишься. Сильно сжимать каждую свою мышцу до предела возможностей — это всё, что оставалось делать в его ситуации. Напрячь каждое ссохшееся сухожилие и силой вдохнуть в него то, чего он боялся всю свою жизнь. Принять решение и сделать шаг в иную сторону. Раньше он боялся пресыщения, потому отворачивался от всего, давал себе лишь маленькие порции самобичевания. Теперь же он думал лишь о том, как распробовать вкус всего многогранного блюда.

— Думаю, что только после того, как посадил бы бабушке огород, — хмыкнула Фрэнки, едва поёжившись от солёных капель, которые принёс им порыв прохладного ветра.

— Хорошо, что у нас нет бабушек, которым мы обещали высадить огород.

Блондин высказал это самым серьёзным голосом, и девушка снова взглянула на него долгим и задумчивым взглядом. Он подумал в тот момент, что, наверное, сам он давно уже освободился. Исчез в тех двух изумрудных морях — её глазах.

— Хорошо, — тихо сказала она и уверенно кивнула, снова переводя взгляд себе под ноги.