- Проблема все равно не в этом. Я… я думаю, что они в курсе всего. Не знаю, может быть, это я слишком очевидно себя веду, но Гэри – конченый гомофоб.
- Не удивлен.
- Сегодня он говорил плохие вещи про тебя, - быстро прошептал он, как будто ему не терпелось избавиться от всего, что мучило его.
- Что именно? – как можно осторожнее спросил я, прилагая все усилия, чтобы он не думал, что я расстроен его словами, хотя на самом деле так оно и было. Я всей душой ненавидел человека, с которым Джерард вынуждено делил свой дом… на мгновение я задумался – а считал ли он вообще это место своим домом? Я ненавидел его отношение к Джерарду и возненавидел еще сильнее за то, что теперь он начал говорить еще что-то и обо мне.
- Он сказал, что если я продолжу возиться с тобой, то подхвачу от тебя заразу и тоже стану педиком, хотя по его мнению, я уже это сделал.
Я ненавидел все это. Я хотел стать свободным и уехать вместе с Джерардом в Нью-Йорк, где мы были бы далеко от всего того дерьма, которое мы бы оставили в этом городе.
Внезапно я вспомнил слова Колина – он не хотел, чтобы я прикасался к нему, как будто гомосексуалисты распространяют какой-то страшный вирус. Единственное, чем можно было заразиться, будучи геем, насколько я знал, это болезни, передающиеся половым путем, которые реально подхватить от любого человека. И это бесило меня. К тому же я чувствовал себя куском дерьма из-за того, что в их семье велись разговоры обо мне, и складывалось ощущение, что я вдруг стал корнем всех их проблем.
Возможно, я действительно им был. Ведь в какой-то степени Джерард тоже стал причиной конфликта между мной и моей мамой. Она, казалось, прониклась к нему симпатией после первой встречи, но стоило мне только завести с ней тот самый разговор о переезде, как в воздухе опасно повисло напряжение, которое не проходило до сих пор. Я никогда не был особо близок с матерью, но тот факт, что она разрушила мои мечты, уничтожал малейшую возможность наладить между нами отношения. Быть может, я и сам был таким же камнем преткновения в семье Джерарда.
- Прости, что вношу разлад в твою семью.
- Фрэнки, не говори так. Это, блять, не твоя вина.
- Но если они знают, что… что я гей, и они не хотят видеть тебя рядом со мной… то тогда это моя гребаная вина.
- Просто они нихрена не понимают. Мама сказала, что я должен перестать проводить с тобой столько времени и начать подготавливаться к отъезду в Нью-Йорк.
- А что тебе нужно делать?
- Да ничего! Просто упаковать вещи! Но мы не будем говорить об этом, - процедил он сквозь сжатые зубы. - И я уверен, что она обо всем догадывается, потому что, не знаю… Она постоянно задает эти свои неловкие вопросы про тебя…
Неловкие?
- Например?
- Ну, на днях она подошла ко мне на кухне и спросила «Ты сегодня куда-нибудь собираешься?». Я ответил, что как обычно поеду к тебе, на что она сказала: «Вы, мальчики, довольно близкие друзья, не так ли?», и я видел, что она говорила это с определенным намеком, потому что поверь мне, моей маме всегда было плевать на моих друзей. А потом она окинула меня этим взглядом, знаешь… Когда твоя мама что-то намертво вбивает себе в голову и ее уже бесполезно переубедить? Но я просто пожал плечами и сказал: «Да, мы лучшие друзья».
- И… что с этим не так? – спросил я, надеясь, что их разговор не привел к каким-то страшным последствиям. Я вообще хотел бы избежать этой темы, потому что знал, как Джерард ненавидел свою мать.
- То, что она блять думает, что мы вместе! Она сказала: «О, я вижу. Знаешь, ты можешь признаться мне, если вы двое больше, чем просто друзья. Ты очень много с ним общаешься, Джерард». Что за фигня! Почему это обязательно должно значить, что мы трахаемся. Я черт возьми не могу понять, почему она не в состоянии принять тот факт, что мы просто друзья.
Я громко сглотнул, пытаясь протолкнуть вставший в горле ком.
- Что ты ей ответил?
- Я только покачал головой и ушел. Наверно, это было не самое лучшее решение, потому что я своим поведением лишь в очередной раз подтвердил ее якобы очевидную правоту. Блять.
- Но она никогда не спрашивала напрямую, нравятся ли тебе парни?
- Нет, Фрэнки, – нетерпеливо вздохнул Джерард. – Она расспрашивала меня о тебе всю прошлую неделю, и это ужасно раздражает. Она постоянно упрекает меня в том, что единственное, о чем я говорю – это ты, например, за обедом или в другое время, и думает, что я вероятно зашел слишком далеко.
Он разговаривает обо мне? С ними?