While I'm Still Here (ЛП)

Она усмехнулась, сжав губы и слегка склонив голову. И смотрела на меня так, как будто не могла поверить, что я на самом деле снова затронул эту тему.

- Тот мальчик так глубоко посеял эту идею в твою голову?

- Что? Нет. Я сам хочу этого.

- О, серьезно? И с чего же ты так решил?

- Я хотел наглядно показать тебе, что в состоянии заботиться о себе. И, по-моему, я доказал это, так что…

- Во-первых, не смей думать, что имеешь право подходить ко мне и прерывать мой заслуженный отдых, спрашивая меня о таких тривиальных вещах. Я уже несколько раз сказала тебе «нет», так что оставь уже этот разговор в прошлом. Во-вторых, ты должен перестать проводить так много времени со своим другом, потому что я уверена, что ты думаешь, будто влюблён в него. «О, я готов нырнуть с головой в реальный мир, а этот милый мальчик будет заботиться обо мне, ведь у нас такая неземная любовь…». Фрэнк, я уже говорила тебе. Он не собирается всю свою жизнь провести с тобой. Послушай меня – и перестань делать такое лицо, когда разговариваешь со мной, - ты не можешь просто так переехать в Нью-Йорк. Ты пока даже не определился со своим будущим. Ты думаешь, что уже все распланировал, так? Ты действительно считаешь, что этот мальчик будет о тебе заботиться?

Трясясь от гнева, я закусил губу, чтобы подавить острое желание возразить ей. Я ненавидел всей душой то, каким способом она излагала некоторые свои мысли, как кривился её рот и скрипели зубы, когда она пыталась продемонстрировать всю степень власти надо мной. Иногда она реально выглядела очень злой; возможно, я был причиной этого, но она, в свою очередь, доводила меня до дрожи в руках и мертвенно-бледного цвета лица.

Я не мог выдержать её слов, я не мог выдержать её снисходительный тон голоса, которым она со мной разговаривала, хотя, наверно, должен был уже давно к этому привыкнуть. Но что задело меня сильнее всего, так это то, что она продолжала именовать Джерарда как «этот мальчик». Она, чёрт возьми, ничего не знала о нём! Она не имела никакого, блять, права судить о том, будет он заботиться обо мне или нет. И дело даже не в том, что ей самой было глубоко на меня наплевать – речь шла о моей чёртовой свободе и хотя бы малейшей доле уважения в мою сторону, которого я заслуживал.

- Мам, Джерард тут не при чём! Я просто хочу переехать. Боже… - я тяжело и шумно вздохнул. Да, я могу играть в её ебучую игру и без труда победить. – Я думал, ты наоборот будешь рада за меня, если я наконец возьмусь за ум и начну самостоятельную жизнь.

- Ты начинаешь действовать мне на нервы, Фрэнк Энтони.

О, да, давай, используй моё второе имя, обращайся ко мне именно так, чтобы в очередной раз подчеркнуть то, что я был твоим созданием, твоей идеей, человеком, имеющим только имя, которое опять же дала мне ты. Продолжай управлять мной, как своей игрушкой, как делала это всегда, нацистская сука.

- Мы с тобой оба знаем, что ты ведёшь себя так лишь потому, что пытаешься доказать свою точку зрения.

Все моё тело пылало от поднявшейся температуры, а шея и щёки грозились вот-вот покрыться позорным румянцем, который бы полностью подтвердил моё поражение. Я не мог успокоиться из-за мысли, что я сделал столько хорошего за эту неделю, а мама всё равно испытывала потребность злиться на меня и разговаривать таким жёстким, не терпящим возражений, тоном. Почему она не была довольна моими поступками? Моё поведение с ней значительно улучшилось, я брал на себя все обязанности по дому, проявлял инициативу. Как она могла не замечать всего этого? Ну, может, она и замечала, но предпочитала делать вид, что это не имело большого значения.

- Да, я знаю, ты говорила, что я должен…

- Если ты хоть ещё раз спросишь меня о переезде в Нью-Йорк, то я навсегда запрещу тебе видеться с этим мальчиком.

- У этого мальчика есть имя, мама!

Она ничего не ответила - просто приподняла брови и привычно скривила губы, практически толкая меня на то, чтобы продолжить бессмысленный спор.

- И когда же я буду готов? Я стараюсь доказать тебе свою самостоятельность, но ты всё равно не обращаешь на это внимание.

- Ты будешь готов, когда избавишься от своего глупого влечения.

- Ну, как бы тебе ни хотелось, но ты, блять, не имеешь права запретить мне видеться с единственным другом, - выпалил я на одном дыхании, уже устав сопротивляться. Зачем устраивать весь этот цирк? Почему она не могла просто уступить и позволить мне уехать?

- Не смей разговаривать со мной в таком тоне, - сквозь сжатые зубы процедила она, выплёвывая предупреждение, сочащееся ядом. – Я клянусь, ещё одно слово, и ты окажешься под домашним арестом на неделю.

- О, да отлично! Давай, вперед, прояви своё ебучее упрямство и снова сделай меня несчастным, как делала всю мою, блять, жизнь! – проорал я, в ту же секунду морщась от внезапной вспышки гнева. Вот дерьмо, нет, я совершил ошибку… черт-черт-черт… о блять, только не это.

- Две недели.

Мои глаза округлились до небывалых размеров, а я медленно таял, чувствуя, как моё тело превращается в лужу разбитых мечт и разочарований.