Who's Afraid of Gender?

Однако "движение антигендерной идеологии" рассматривает гендер как монолит, пугающий своей мощью и охватом. Лексические дебаты о гендере, по меньшей мере, не очень-то сопровождаются теми, кто сегодня выступает против этого термина. Помимо обыденных и академических способов циркуляции, гендер в некоторых частях мира стал предметом чрезвычайной тревоги. В России его назвали угрозой национальной безопасности, а Ватикан заявил, что он представляет угрозу как для цивилизации, так и для самого "человека". В консервативных евангелических и католических общинах по всему миру "гендер" воспринимается как код для обозначения политической программы, направленной не только на разрушение традиционной семьи, но и на запрет любых упоминаний о "матери" и "отце" в пользу бесполого будущего. С другой стороны, в ходе недавних кампаний в США, направленных на то, чтобы не допустить "гендер" в классную комнату, "гендер" рассматривается как код для педофилии или формы индоктринации, которая учит маленьких детей мастурбировать или становиться геями. Тот же аргумент приводился в Бразилии Жаиром Болсонару на том основании, что гендер ставит под сомнение естественный и нормативный характер гетеросексуальности и что, как только гетеросексуальный мандат перестанет быть незыблемым, на землю хлынет поток сексуальных извращений, включая скотоложство и педофилию. Противоречия налицо. При таком подходе к вопросу о том, что обучение детей "гендерным вопросам" равносильно жестокому обращению с детьми, удобно забывать о давней и ужасной истории сексуального насилия над молодыми людьми со стороны священников, которые впоследствии были оправданы и защищены церковью. Обвинение в жестоком обращении с детьми тех, кто преподает сексуальное воспитание, проецирует вред, причиненный Церковью, на тех, кто пытается рассказать о том, как устроен секс, почему важно согласие и какие пути развития гендера и сексуальности существуют. Эта экстернализация вреда - лишь один из примеров того, как работает фантом гендера.

В разных частях света гендер рассматривается не только как угроза детям, национальной безопасности, гетеросексуальному браку и нормативной семье, но и как заговор элит с целью навязать свои культурные ценности "реальным людям", как схема колонизации Глобального Юга городскими центрами Глобального Севера. Он изображается как набор идей, противоположных либо науке, либо религии, либо и тому, и другому, либо как опасность для цивилизации, отрицание природы, атака на мужественность или стирание различий между полами. Гендер также иногда рассматривается как тоталитарная угроза или работа дьявола, и, таким образом, он представляется как самая разрушительная сила в мире, современный и опасный соперник Бога, которому необходимо противостоять или уничтожить любой ценой.

По крайней мере, в Соединенных Штатах гендер больше не является обыденной галочкой в официальных бланках и уж точно не относится к числу непонятных академических дисциплин, не имеющих влияния в широком мире. Напротив: он стал фантомом с разрушительной силой, одним из способов накопления и эскалации множества современных паник. Конечно, в современном мире существует множество совершенно законных причин для страха. Это и климатические катастрофы, и вынужденная миграция, и жизни, загубленные войной. Неолиберальная экономика лишает людей основных социальных услуг, необходимых им для жизни и процветания. Существует системный расизм, который уносит жизни многих людей как через медленные, так и через быстрые формы насилия. Женщины, квиры и транссексуалы, особенно чернокожие или коричневые, убиваются с ужасающей частотой.

Однако у правых список страхов иной: это вызовы патриархальной власти и социальным структурам в государстве, гражданском обществе и гетеронормативной семейной ячейке; волны миграции, угрожающие традиционным идеям государственности, превосходства белой расы и христианского национализма. Список того, чего стоит бояться, можно продолжать, но никакой список не объяснит, как существующие страхи разрушения эксплуатируются правыми движениями, институтами и государствами в своих целях, и как такие термины, как "гендер", "гендерная теория", "системный расизм" или "критическая расовая теория", обвиняются в том самом дезориентирующем страхе, который многие люди по всему миру сейчас испытывают в отношении будущего своего образа жизни. Для того чтобы гендер был идентифицирован как угроза всей жизни, цивилизации, обществу, мышлению и т. п., он должен собрать широкий спектр страхов и тревог - независимо от того, насколько они противоречат друг другу, - упаковать их в один пучок и подвести под одно название. Как учил нас Фрейд о снах, все, что происходит в подобных фантазмах, связано с конденсацией ряда элементов и вытеснением того, что остается невидимым или неназванным.