Wild Cranberry (СИ)

Неожиданно эта мысль приобрела более глубокий смысл, чем пару секунд назад. В прошлом. А ведь это и правда конец, Ветров. Вернуться к своему прежнему образу жизни уже не получится, независимо от того, будет Кэт со мной или нет. Возможно, ценой огромных усилий я и смогу выбросить ее из сердца, оставшись с огромной раной, которая затянется еще не скоро, но прыгать по койкам, меняя партнерш чаще, чем носки, уже точно не хочу и не буду, как и бессмысленно прожигать жизнь.

Я повернулся лицом к столу, когда Кэт задала мне какой-то вопрос. Хотелось сказать, что мне совершенно насрать на эту чертову мотивацию и их совещание. Мне ты нужна. Ты! Здесь и сейчас! Еле сдерживался, отвечая что-то размытое на все их вопросы. Непонятно откуда появившееся раздражение нарастало. Изменений ей захотелось. Будут ей изменения. И не только в мотивации, но и в ее личной жизни!

После совещания говнюк Градов умудрился облапать Кэт, пока я перекидывался парой слов со Смолиным в кабинете.

— Градов, руки убрал! — предупреждающе рыкнул, скрежеща зубами.

— Я всего лишь пригласил Екатерину в «Каприз». — Он благоразумно отошел от Кэт на пару шагов.

Молодец, соображал быстро.

— Да неужели? И для этого обязательно нужно лапать ее?

— Ветров!

— Владислав Андреевич!

Посмотрел на возмущенное лицо Кэт. Ничего, привыкай. С тараканом справился, справлюсь и со всеми остальными. Градова среди них, конечно же, не было, слаб еще мне конкуренцию составлять, но вот нагадить этот гаденыш мне все же умудрился, ведь Кэт согласилась прийти в «Каприз». Твою мать! Подарки Градову сто процентов не добавят очков в мою пользу. Дьявол!

***

После обеда привезли отцовское изваяние. Градов сам встретил курьера. Огромная коробка была установлена на специальной тележке — рохле, которую курьер еле тащил за собой. Ну папа! Похоже, эта нимфа была практически в человеческий рост.

— Что вы там притащили? — подозрительно заворчал Градов.

— Не твоего ума дело.

— А вы видели счет за доставку этой штуки? Там пятизначное число!

— Просто приехала издалека. Отстань, Градов. Иди лучше делом займись.

Выгнал всех и открыл коробку. Глубокий вдох, глубокий выдох, и я, схватив телефон, набрал отца.

— Кхм-кхм. — Никак не мог откашляться, в горле от шока встал ком. — Это что?

— Не что, а кто! — Отец на том конце явно веселился.

— Мама видела?

— Ты что?! Не вздумай ей рассказать! Это так, фантазии на отвлеченную тему пару лет назад.

— Ну ты и отвлекся, скажу я тебе! Секс-шоп отдыхает.

— Ты просил погорячее, я и прислал погорячее.

— Признайся, тебе просто эту фантазию выкинуть жалко, а хранить тяжело — много места занимает, да и мать может увидеть, вот ты и решил ее пристроить по случаю.

— Раскусил, — рассмеялся отец. — Расскажешь потом реакцию молодого человека, надеюсь, он не такой пуританин, как ты.

— Смешно.

Убрав телефон в карман, сел на диван напротив распластанной на полу девицы.

Отец сваял девушку из темного камня размером чуть меньше журнального столика. Основная изюминка скульптуры — поза. Девушка была полностью обнажена и полулежала, опираясь на локти и широко расставленные колени. Ее голова утопала в подушке и была повернута набок. Привстав на четвереньки и прогнувшись в пояснице, она совершенно недвусмысленно приглашала пристроиться к ней сзади.

Ну что ж. Встав, подошел к скульптуре с той самой стороны, и слова матери о том, что ее муж старый скульптуришка-развратник, приобрели новое звучание и уже не казались столь обидными или несправедливыми. Застыв, рассматривал отцовскую нимфу. Радовало то, что интимная зона девицы была проработана не столь тщательно, как, я знал, при желании мог бы это сделать отец, но и без того вид на сей шедевр сзади напрягал не слабо. С трудом оторвав взгляд от женского естества, отошел на пару шагов и встретился с девушкой глазами. Дьявол! В это трудно поверить, но с этого ракурса она смотрела прямо на меня. Кажется, еще секунда, и, вильнув задом, она в удивлении вскинет брови и спросит: «Ты чего застыл? Действуй!»

Для меня отец бесспорно был гением. В своих работах ему всегда удавалось передать динамику, реалистичность и красоту женщины. Уже не первый раз замечал, что скульптуры, выходящие из-под его руки, словно живые. Не удивлюсь, если по ночам, оживая, они устраивали шумные шабаши в его мастерской.

Вздохнув, отошел к окну и, достав из кармана телефон, написал отцу: «Как ее зовут?»

«Адель», — получил быстрый ответ и тут же забил имя в поисковик.

«Адель — благочестивая, благородная». Ну что ж, вполне в духе отца.

Я прекрасно понимал, что он ждет моей настоящей реакции на свою работу, поэтому написал:

«Она притягательна».

«Я знал, что ты оценишь!»

Прикрыв развратную Адель коробкой, отошёл к окну и подумал, что Кэт такой подарок точно не оценит. Поэтому решил минимизировать риски и подарить скульптуру Градову прямо здесь, в офисе. Тем более тащить ее с собой в «Каприз» будет крайне проблематично.

К шести вечера собрал у себя в кабинете исключительно мужиков. Дамам не стоило знать об этом подарке.

— В честь чего сбор? — с порога поинтересовался Коршунов.

— Градова начнем провожать.