Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

Обычно сериал такого масштаба одобряют за девять месяцев. Но из-за урезанного, практически невыполнимого графика съемок приходилось принимать решения на ходу на всех этапах производства. В отсутствие Джей-Эла место менеджера занял Бенни Медина. Он рулил всем, что касалось «Уилла Смита». Бенни знал свое дело и умел добиваться своего. Но у меня душа болела, потому что Джей-Эла и Джеффа не было со мной в Лос-Анджелесе.

Они были мне необходимы, поэтому я сделал ход конем: сказал Джей-Элу, что запишу новый альбом, если он согласится каждый месяц проводить в Лос-Анджелесе неделю. Я не считал, что музыка сыграет какую-то важную роль в моем будущем, но ему этого не сказал. Я просто без него не мог.

Оставалось убедить Джеффа.

— Слушай, чувак, ну отсними три эпизода. Если не понравится, всего трешечка останется. А если понравится, подыщешь жилье, а продюсеров мы уломаем на новые серии с тобой. И музыку сможем писать! Ну что плохого может случиться? Получишь минимум 60 тысяч за то, что засветился в сериале, а это значит только одно — телочки.

Точно не знаю, какой именно аргумент подкупил Джеффа, но мне было все равно — он согласился.

(Забавный факт: персонаж Джеффа стал одним из любимцев публики, и ему самому тоже понравилось сниматься. Его коронным номером был момент, когда дядя Фил вышвыривает его из дома. Во время съемок пилотного эпизода никто не знал, останется ли этот фрагмент, поэтому у нас был всего один дубль с летящим Джеффом. Интерьер особняка в Бель-Эйре и его двор — это два разных места, и на натурную съемку у нас был всего один день. Поэтому нам пришлось раз за разом использовать один и тот же дубль в последующих эпизодах. Так что знайте: если Джефф приходит в бело-коричневой футболке с ацтекским узором, в этой сцене его вышвырнут).

Премьера «Принца из Беверли-Хиллз» состоялась 10 сентября 1990 года, и успех был мгновенным — сериал дебютировал с самым высоким рейтингом в том сезоне. А это значило, что новые сезоны точно будут.

Возможностей становилось все больше, но, несмотря ни на что, Джей-Эл по-прежнему относился к этой затее скептически. Даже через год, когда нас каждую неделю стали смотреть десятки миллионов человек, Джей-Эл не съезжал из комнаты в мамином доме. Опять же, его можно понять — едва ли годом раньше у него на глазах я спустил в трубу три миллиона долларов, не уплатил ни цента налогов, утопил Джаззи Джеффа и Фреш Принца в ромовом пунше с куриными наггетсами, а затем беспечно упорхнул в Лос-Анджелес, чтобы стать телезвездой.

Если представить это в таком свете, поражает уже то, что он вообще продолжал со мной общаться. Но нельзя было отрицать очевидное: сериал стал хитом, железо раскалилось, и пришла пора его ковать.

Я дождался новой жизни и был счастлив получить еще один шанс. Но личный и профессиональный крах преподал мне суровый и важный урок: ничто не вечно. Все приходит и уходит — каким бы жарким ни было лето, холодной зимы не избежать. Я пообещал себе, что никогда больше не позволю застать себя врасплох. Я буду искать «следующий этап», пока у меня все хорошо. И если я буду по-настоящему следить за подвижками в индустрии, мне удастся идеально перейти к «следующему этапу», как раз перед тем, как предыдущий канет в Лету. Когда-то обжигающе горячая, моя музыкальная карьера теперь совсем остыла, и я знал, что то же самое однажды произойдет с телевидением. Скоро я засияю — но впереди ждет только холод. Я спросил себя: чем я буду заниматься после телевидения? Ответ был один: кино.

Но также я сделал более глубокий, более спорный вывод: любовь и отношения также подвержены вселенскому закону непостоянства. Я поклялся, что никогда больше не буду слепо влюбляться. Мне разбили сердце, и я был уверен, что это повторится вновь. Однажды состоится блаженная весенняя встреча, жаркий летний ураган страсти, меланхоличная осень, а затем ледяная зимняя гибель. Я решил, что моей единственной защитой от этой жестокой космической неизбежности может стать лишь изворотливость, с которой я могу обмануть этот разрушительный цикл. Я представлял себя Тарзаном, хватающим новую лиану ровно в тот момент, когда отпускает старую. Если я смогу поймать что-то новое, в тот же миг отпустив умирающие отношения, это позволит мне избежать суровой зимы и вечно наслаждаться весенним блаженством.

Телевизионные ситкомы — это, бесспорно, самая-пресамая лучшая работа на свете.

На производство одного эпизода отводилось пять рабочих дней. В понедельник мы зачитывали сценарий — актеры, продюсеры и сценаристы садились за стол и читали текст вслух. Все давали комментарии, и за ночь сценаристы готовили чистовой вариант. Во вторник и среду шли прогоны: актеры на сцене пытались вдохнуть жизнь в слова. Именно эта часть делает ситкомы лучшей работой на свете. Нам платят за то, что мы смеемся, шутим, играем, творим, обсуждаем, растем и любим друг друга. В конце каждого дня мы отыгрываем все перед сценаристами и показываем, что мы придумали, а они за ночь вносят правки и улучшают сценарий.