WOAS. Twilight Saga (СИ)

На помощь, естественно, был призван Алан Дитон — Скотт и Стайлз считали этого то ли друида, то ли все-таки ветеринара истиной в последней инстанции. Сама Лидия, на самом деле, предпочла бы наводить подобные справки у Питера — но старшего Хэйла как на зло не было в городе уже несколько месяцев, а контактов своих он никому оставить не пожелал. Даже ей — и это было в определенной степени обидно. Она-то думала, у них особая связь…

Дитон, стоит отдать ему должное, сработал неплохо — он выяснил, кто такой таинственный преследователь Лидии, пусть и весьма поверхностно, но все-таки до истины он докопался. У него даже была парочка догадок о том, зачем вампиру из старейшего клана следить за банши, но ни одна из этих догадок Лидии не нравилась.

Единственным вариантом выяснить все наверняка было поговорить с тем, кто прятался в ночи и следил за каждым ее вдохом.

Вот только наблюдатель не торопился явиться с официальным визитом — он показался ей лишь однажды, мельком, да и то, Лидия подозревала, что сделал он это намеренно, видя и понимая, что она сойдет с ума, если не получит подтверждения того, что слежка реальна, а не просто плод ее воспаленного воображения.

Стайлз настойчиво предлагал ей воспользоваться услугами Скотта как оборотня — выследить и разорвать шпиона пополам, ну или на любое угодное ей количество частей, вот только Лидии эта идея претила.

Стоило признаться, еще со времен Питера у нее появилась некоторая зависимость от преследующих злодеев. Впрочем, был ли конкретный Вольтури, приставленный к ней, именно злодеем, или же слежка была его личной инициативой — этого она не знала.

Интрига сохранялась, но пробудившееся любопытство стало перевешивать осторожность и чувство самосохранения, так что Лидия на уровне подсознания пустилась во все тяжкие и принялась то и дело ставить себя в ситуации, при которых она оказывалась одна далеко от дома поздно вечером, иногда даже без машины и телефона.

Это была чистой воды провокация для ее соглядатая, и провокация, которая могла закончиться печально для самой Лидии, но она готова была рискнуть. Вот только все это оказывалось тщетным — ее преследователь не показывался на глаза, продолжая наблюдать со стороны.

И, в конце-концов, терпение Лидии лопнуло.

Она могла быть весьма убедительной в гневе — а именно в этом состоянии она в итоге и обнаружилась одним воскресным вечером (точнее — уже утром) на пустой парковке заброшенного здания.

К слову о заброшенных зданиях — Бикон-Хиллз ими реально кишел, просто на любой вкус.

— Так и будешь прятаться, или наконец-то выйдешь ко мне и хотя бы имя свое назовешь? — недовольно вопросила у самого темного угла Лидия. — Я могу звать тебя просто «Вольтури», но как-то это уж слишком безлико, учитывая то, что ты следишь за мной уже четыре гребанных месяца и мы с тобой, можно сказать, успели сродниться за это время. Ты совершенно точно не собираешься меня убить, потому что у тебя был миллиард возможностей, но ты ни разу так и не воспользовался ни одной из них… И меня это уже порядком раздражает, потому что если ты не хочешь убить меня, то какого дьявола тебе нужно? Ты какой-то вампирский древний извращенец-вуайерист, или завербовать меня хочешь в свой клан, или просто однажды шел убивать невинных мимо моего дома, заприметил меня и влюбился без памяти?.. Как бы то ни было, просто выйди и скажи мне, что происходит, расставим наконец все точки над чертовыми «i» и решим, что со всем этим делать, потому что я уже порядком устала гадать, что к чему.

Ответом ей, конечно же, была гнетущая тишина — Лидия честно прислушивалась к ней целых три минуты, пытаясь расслышать злодейский снисходительный вздох, или насмешливое хмыканье, или что угодно другое, но в результате она получила лишь звон в ушах от напряжения и в сердцах хорошенько так выругалась: этому она научилась от Питера. Может быть, между ними все же и не было какой-то особенной связи, но он реально знал много всего интересного.

— Я поражен тем, насколько ты можешь быть многогранна, Лидия Мартин.

Вот так, очередной метод Питера в действии — и вот он, странный бледный парень с красными радужками, одетый слишком причудливо и старомодно для того, чтобы сойти за современного любителя переодеваться во что-то, что заставляет оборачиваться вслед прохожих, выступил из тьмы и оказался перед ней.

Ну, не совсем перед ней, стоит признать — он появился совсем не из того темного угла, на который Лидия изливала свой гнев, а вышел откуда-то у нее из-за спины… Но это не так уж и важно.

— То ты утонченная и искушенная юная леди, настоящая светская львица… То милая девочка-школьница с ямочками на щеках, то насмешливая златовласая стервочка, не дающая никому спуску, то послушная и заботливая дочь, то верная подруга, и вот, как будто всего этого мало, ты превращаешься в сквернословящую фурию, готовую надрать зад кому угодно, укажи только цель.