Wolf's mint (СИ)

До последнего момента, когда меч Бриенны был занесен над связанными кистями Мелисандры, Пересмешник все еще верил, что его супруга остановит все это. Но надежда на это рухнула с первыми каплями крови, сорвавшимися с острия меча, с отрубленной плотью, упавшей на черную, истоптанную сотнями ног землю внутреннего двора. Не желая смотреть на разворачивающееся перед ним зрелище, мужчина в тоже время не в силах был отвести взгляда от того, как отточенный клинок входит в плоть, словно в масло, отделяя голову жрицы от остального тела. Ему казалось, что даже тогда, когда Тартская дева, торжествуя, подняла голову той, кого считала повинной в смерти короля, которому присягнула, он все еще слышал хруст дробившихся позвонков и то, как рвутся мышцы шеи, не в состоянии больше противится натиску металла. Тяжело сглотнув, Бейлиш на мгновение отвел глаза, пытаясь унять гулко стучавшее сердце. От его взгляда не укрылось то, каким ошеломленным выглядел Хранитель Врат, сидевший рядом, как и то, как на лице и в глазах Сансы читалось явное удовлетворение от увиденного. На мгновение перед глазами мужчины всплыли воспоминания о том, как в промерзшем Винтерфелле, псы расправлялись с бастардом Русе Болтона, терзая его и тут же пожирая куски оторванной плоти. А рядом с ледяным спокойствием за происходящим наблюдала та, над которой этот ублюдок не так давно издевался сам.

Не в силах перебороть отвращение к происходящему, Пересмешник, воспользовавшись суетой, связанной с подготовкой костра, на котором предполагалось сжечь останки несчастной, медленно вернулся в замок. Уже в покоях ему казалось, что он не в состоянии избавиться от металлического привкуса крови во рту, от запаха дыма, к которому примешивался запах горящей плоти.

Поймав в зеркале взгляд супруги, вернувшейся, чтобы подготовиться к встрече Лордов Долины, которые должны были прибыть через несколько часов, он едва заметно усмехнулся, предпочтя оставить все свои мысли при себе. До того момента, пока одна из служанок, тихо постучавшись в дверь их покоев, не сообщила о прибытии гостей, они с Сансой не проронили ни слова. Стараясь сосредоточиться на бумагах, разложенных на столе, Петир против воли краем глаза наблюдал за девушкой, удобно устроившейся в кресле рядом с камином. Ее расслабленный и умиротворенный вид никак не вязался в сознании мужчины с увиденным всего пару часов назад. Прекрасно понимая все то, что испытала северянка, отчасти и по его вине, не прошло для нее бесследно, он все же не находил хоть малейшего объяснения такой жестокости. Какая ирония! Тот, кто привык всю жизнь играть с жизнями других, решая кого продвинуть дальше, а кого убрать, словно это были шахматные фигуры, сейчас не желал принять изменений, происходящих с той, на кого он делал основные ставки в этой безумной игре.

Только лишь спускаясь вместе с Леди Бейлиш, одетой в траурные одежды, навстречу Лордам Долины, Пересмешник отвлекся от мыслей, которые до этого одолевали его. Натыкаясь на не верящий взгляд Аньи Уэйнвуд, который она переводила с волчицы, шедшей чуть впереди, на него, на недоумение, явно проступавшее на лицах Корбрея и Рэдфорда, он словно вновь вернулся в тот день, когда эти достопочтимые люди, собрались под крышей Гнезда, дабы решить его судьбу. Вот только сейчас у него было гораздо больше козырей на руках, которыми он готов был побить любой из доводов, приведенных Лордами Долины, чем тогда. Но его пташка, решила сыграть свою роль до конца, с покрасневшими от слез глазами, выступая на встречу Леди Уэйнвуд.

– Леди Анья! – Облегчение, сквозившее в голосе девушки, способно было растопить любой лед. – Я так рада видеть вас!

Предпочитая в этот раз не влезать в разговор, который Санса вела с напыщенными Лордами, Бейлиш не уставал любоваться тем, как и в этот раз ей с легкостью удавалось обвести их вокруг пальца. Не искушенные в закулисных играх, они с доверчивостью детей покупались на каждый взгляд, брошенный их собеседницей, в котором с легкостью можно было прочитать боль от недавней утраты, на каждое тихое слово. Порой мужчине казалось, что его присутствие при этих беседах излишне.

Только вечером, когда вновь прибывшие гости были размещены в отведенных им комнатах, а они с супругой вернулись в свои покои, Петир, снимая с ее плеч тяжелый плащ, вкрадчиво произнес:

– Санса, я восхищен. Всего пара фраз и старуха поверила вам.

– Бросьте, Петир, – усмехнувшись, Старк в отражении ловя его взгляд. В ее глазах в этот момент он прочитал гораздо больше, чем до этого в жестах и словах. – Оба мы знаем, что это всего лишь ложь.

– Ложь - ваши трогательные слова о любви ко мне? – Подойдя вплотную к креслу, в котором она сидела, Бейлиш едва заметно усмехнувшись, провел пальцами по тонкой шее. – Или ложь - ваша забота о судьбе Лианны?

– Ложь - то, чем мы попотчевали их. Ложь и борское золотое, – опустив свою ладонь поверх его руки, северянка не сдержала торжествующей улыбки. – Не ваш ли это урок, любовь моя?