Wolf's mint (СИ)

Санса смотрела в глаза мужчины и молчала, давая ему начать. А он не торопился, явно меняя планы на ходу. Девушка ждала оплошности с его стороны, и Пересмешник не преминул ее допустить.

- Невредимой? – безэмоционально бросила Старк. - Зачем вы здесь?

Будь она той Пташкой, которую он целовал в зимнем саду Орлиного Гнезда, она бы поверила в его ложь. Она бы поверила в то, что он приехал с рыцарями долины на Север ей на помощь. Она бы поверила во все его слова, вспоминая, как когда-то молилась всем богам: «Пусть он не будет рыцарем, но пусть он придёт за мной…»

Вот только он слишком долго ехал. Слишком долго для того, чтобы застать ее такой же, какой оставлял. Раньше ей не нужен бы был никто, кроме него самого, сейчас она хотела правды, истово желая расставить все по местам раз и навсегда.

- Ко мне на помощь? – от столь откровенного лукавства она моргнула, но не потеряла самообладания. - Вы знали кто такой Рамси?

Пожалуй, впервые она видела, как Бейлиш молчит, не отвечая. Вот только она не могла молчать.

- Если нет, значит, вы глупец. Если да, значит, вы мне враг, – делая шаг к нему, она позволила себе тень усмешки на замерших губах. - Рассказать вам о нашей первой брачной ночи?

Старк упивалась коротким вздохом и взглядом Петира, когда сделала еще один шаг.

- Мое лицо он не трогал. Оно было нужно ему - лицо дочери Неда Старка, – впервые она видела, как Мизинец опускает взгляд, как он отводит его, не выдерживая откровений. Эта маленькая победа была для нее слаже любой другой. - Но все остальное… – незаметно она глотнула, вспоминая каждую изощренную пытку супруга. - С остальным он делал все, что хотел. Лишь бы я не стала бесплодной.

Теперь она умела выжидать, поэтому бросила следующие слова, глядя глаза в глаза. Не отрываясь, она хотела увидеть за его проклятой маской хоть что-то настоящее, хотя бы одну эмоцию, принадлежащую не Пересмешнику, но Петиру.

- Что он, по-вашему, делал?

«Невредимой?!» - Мизинцу показалось, что в это слово Санса вложила гораздо больше, чем выражало ее лицо, более напоминавшее ледяную маску. Надо же, девочка многому научилась, и уже гораздо лучше справляется с охватившим ее гневом, чем это было в Королевской гавани. Санса… Настанет день и она станет великолепной ученицей, если захочет брать уроки у того, кто действительно может научить ее хоть чему-то.

- Я приехал с рыцарями Долины на Север, тебе на помощь, - не отводя взгляд от девушки и ее спутницы, мужчина не пытался сократить расстояние между ними, и в то же время боролся с соблазном сделать это, а затем, прижав ее к своей груди, попытаться растопить сковавший ее лед. – Сейчас они расположились у Рва Кейлин.

О да, его пташки доносили слухи о садизме и жестокости Рамси. И, наверное, впервые он не до конца поверил этим слухам, легкомысленно посчитав, что этот грубый, неотесанный, ничего не смыслящий в подковёрных играх сильных мира сего, недавно узаконенный бастард, не посмеет показать свой нрав рядом с дочерью Нэда Старка. Наверное, впервые, за долгие годы Петир понимал, что просчитался, просчитался крупно, потеряв очень многое. И, наверное, впервые, он понимал, что ему нечего возразить на те слова, которые бросала ему в лицо рыжеволосая пташка, медленно сокращая расстояние между ними, отвечая ей лишь тяжелым вздохом и отводя взгляд, не в силах более смотреть в эти пронзительно-синие глаза.

Каждое ее слово было для Мизинца, словно удар кинжала по незаживающей ране, причиняющий невыносимую боль. Если бы не эта блондинистая Леди-рыцарь, маячившая позади Сансы, он давно бы отбросил все те принципы, благодаря которым стал тем, кем он есть сейчас, не раздумывая он бы увез ее отсюда, попытавшись хоть как-то уменьшить ту боль, которая сквозила в каждом ее движении, в каждом ее слове, не смотря на надетую маску презрения и холодности.

- Как вы думаете, что он делал со мной? – этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Лорд Харренхолла даже не сразу понял, о чем его спрашивает Санса.

Лишь спустя пару мгновений, полностью осмыслив ее вопрос, он, пристально смотря на нее, негромко произнес:

- Боюсь себе представить, - мысленно молясь всем известным богам о том, чтобы ни Санса, ни ее спутница не заметили той боли, которая пускай и не на долго, но поселилась в его взгляде. Боли от того, что он сам не смог уберечь ту, которую поклялся оберегать, от рук садиста и извращенца.

Вновь прозвучавший из уст рыжеволосой волчицы вопрос уже не был столь неожиданным. А повисшая затем на несколько мгновений пауза позволила Мизинцу хоть немного совладать с собой.

Не отводя взгляд, в котором еще были остатки боли, вызванной словами рыжеволосой, от Сансы, мужчина уже собирался ответить ей, но слова предательским комом застряли в горле, срываясь с губ каким-то несуразным хрипом.