Work&love USA

Я простыла. Наверно, промерзла в сыром Нью-Йорке. Сегодня жарко, но я кашляю и температурю, потому все не в радость. Нам объявили, что мы будем проходить тренинг, после которого нас ждут теоретические и практические экзамены. С утра все проснулись голодные и вытащили все свои запасы в общую кучу. Самый ценный груз оказался у Тимура: ни какие-то чипсы с печеньками как у всех, а самая настоящая колбаса. Все удовлетворительно назвали его контрабандистом, делая бутерброды с крекерами. После этого ребята пошли искать магазин. Через два часа вернулись с покупками и главное – с телефонной карточкой. Я обещала себе быть сильной, но как только услышала мамин голос, мой резко дрогнул, чуть не расплакалась. Хорошо, что в порыве своих собственных эмоций мама этого не заметила. Затем позвонила Алексею, лучше бы не звонила. Это был не тот разговор, что я ожидала. Слишком сухой. Если кто-то тебя разочаровывает или предает твои надежды, то лучший способ отомстить – это стать счастливым.

Мимо окон часто пролетают машины с сиренами, наверно, здесь тоже не все так просто. После обеда нас забрали на тренинг. Инструктор Джош показывал нам разные стили плаванья, потом гонял нас плавать по полкилометра. Сначала я на него сердилась, он выжал из нас все соки и ругался, если мы плыли не тем стилем, что ему хотелось. Но потом мы ему все простили. Потому что начался сильный дождь, и он спросил, кого подвезти. Тут я проявила небывалую прыть и договорилась за нас с девчонками. Он подсмеивался над тем, как мы залазили в его джип в своих мини-юбках. Наша радость по поводу того, что нас довезут домой на машине, закончилась, как только мы увидели, что у машины нет крыши. Сначала мы подумали, что все равно мокрые после бассейна. Но затем зубы стали отбивать барабанную дробь. В общем, к вечеру моя простуда усугубилась. А еще Джош сделал лишний круг и показал нам Капитолий и Пентагон. Однако получилось нехорошо, так как, пока мы катались, ребята уже доехали и вспомнили, что ключи от апартаментов у нас. Я вообще сегодня в бассейне оказалась белой вороной. Все уже вырядились в новую фирменную форму, а я надела свой личный раздельный купальник. Решила, что форму еще надевать не время. Весь день ощущала себя голой на фоне остальных.

10 июня

Сегодня продолжился наш тренинг с одним небольшим «но». На улице восемнадцать градусов тепла. То есть, очень холодно. Вода, соответственно, за ночь тоже остыла. Боюсь, что подхвачу воспаление легких, если еще не подхватила. Джош показывал, как нужно нырять и что-то рассказывал. Никто не понял, что именно. Он первый американец, с которым мы взаимодействуем, сложно понимать его речь, она слишком быстрая и слитная. Но все кивают, словно все понятно, я не исключение. Поднять кирпич с глубины три метра оказывается не такой уж простой задачей. Даже те из нас, кто смог до него донырнуть, говорят, что он прилип ко дну, словно на присосках. Потому нужно сначала его толкнуть в сторону, а уж потом пытаться поднять. Нас тринадцать человек, четверо не справились. Я в этой четверке. Я задержалась и пыталась тренироваться сама, но в итоге еще больше продрогла. Дождь усугубил ситуацию. Обратно я поехала автобусом и, конечно же, заблудилась. Доехала до конечной станции, что заняло больше часа времени и попыталась выяснить у водителя, где я пропустила свою остановку. Оказалось, что я села на правильный автобус, но только не в ту сторону. Водитель пожалел меня и разрешил остаться в автобусе и подождать, через полчаса он будет ехать обратно. Он даже дал мне почитать газету, чтоб не скучно было. Через полчаса мы тронулись в путь, и я уже не пропустила свою остановку, но столкнулась с новой проблемой: все дома на улице были внешне абсолютно одинаковые, и какой из них мой я не имела ни малейшего понятия. На улице никого. Да и что мне спрашивать? Я даже своего адреса не знаю. Я продолжила стоять на остановке, пока не увидела проходящего мимо парня. Кстати, тоже афроамериканца. Я окликнула его. Долго собиралась с мыслями, как сказать ему, что мне нужно. Тогда я еще не знала, как на английском будет «потеряться». Все время моего бормотания он терпеливо ждал, пока я наконец-то выпалила:

– Вы не знаете, где я живу?