Wretched Kingdom (ЛП)

Дэни ерзала под ним, подаваясь навстречу каждому толчку члена, ругаясь на валирийском и дотракийском, пока не ощутила жар оргазма. Ее лоно содрогнулось, удовольствие овладело ей, прокатившись по ней, словно прилив, затянув на дно под волны. Она дрожала, ее сердце гремело в горле и ушах — оглушающим и мерным тук-тук-тук. Ее любовник не останавливался, с силой толкаясь в влажный жар ее лона.

— Да, да, да, — твердила она, ощутив, как запульсировал его член, словно его обнаженное сердце оказалось внутри нее.

Внезапно ее любовник с силой двинул бедрами, глубоко толкнув член, и пролил семя. Откинув голову назад, он издал оглушающий, ревущий вой, такой рык, что она похолодела. Дэни открыла глаза. Над ней был уже не мужчина, а призрачный волк, такой огромный, что его клыки были длиной с палец.

С задушенным криком Дэни резко села в постели, пытаясь выпутаться из простыней. Она отчаянно хватала воздух ртом, сердце норовило вырваться из груди. Все ее тело дрожало, ноги непроизвольно содрогались, утихающие волны удовольствия все еще прокатывались по ее лону. Она не сразу поняла, что одна.

Ее темный любовник исчез. Это был всего лишь сон.

В необъяснимом смятении, Дэни легла на подушку, широко открытыми глазами уставившись на каменный потолок и переводя дыхание. Она все вертелась, пытаясь успокоиться и чувствуя между ног липкую влагу собственного возбуждения. Но затем она осознала, что шелковая простыня под ее ягодицами тоже мокрая насквозь. В замешательстве, Дэни коснулась себя между ног. Пальцы очень легко скользнули по все еще набухшим от возбуждения губкам. С любопытством она толкнула пальцы в себя, гадая, откуда эта гиперчувствительность, почему нежная плоть кажется стертой. Когда она вытащила руку и уставилась на нее, она заметила покрывающую пальцы белесую жидкость, так не похожую на прозрачный нектар ее тела. Заметив на запястье едва видные синяки, она задохнулась. У синяков была форма пальцев.

Ее сердце трепетало в груди, ледяное осознание свернулось в животе. Встревоженная, она перевернулась на бок и заткнула свои мысли, выбросив из головы свой странный сон. Всего лишь сон.

***

Впервые Дэни заметила, что что-то было не так, оказавшись брошенной Дрогоном в Дотракийском Море.

У нее кружилась голова, ее тошнило, и она была так истощена. Но она к тому же была голодна, потеряна и преследуема, так что она просто решила, что это последствия ее тяжелых обстоятельств. И, может быть, у нее возникли кое-какие подозрения, когда к ней вовремя не пришла лунная кровь.

К тому моменту, как она вернулась в Миэрин, и этого по-прежнему не случилось, ей стало страшно. И все же она не могла отрицать, что надежда пустила свои корни. Безумная глупость для кого-то проклятого, как она. Но лежа ночью в постели, она могла поклясться, что ее сердце теперь билось с удвоенной силой.

Ее живот рос. По началу это было заметно лишь ей самой, на ощупь, когда все ее платья и штаны были сняты на ночь. Но вскоре Миссандея не могла удержаться от любопытства, ведь это она одевала Дэни по утрам и помогала раздеваться на ночь. Дэни упорно игнорировала вопросительные взгляды подруги и, в конце концов, начала одеваться сама, не желая выслушивать неизбежных вопросов, на которые у нее не было ответов. Но легкие платья Миэрина мало что скрывали, и вскоре всем стало ясно:

Драконья Королева была беременна.

Миэрин был в безопасности, работорговцы изгнаны, ее армия при ней, как и три взрослых дракона, так что для Дэни трудно было найти лучшее время, чтобы отправиться в Вестерос. И нельзя было сказать, что Даарио с восторгом воспринял отказ от его профессиональных — и интимных — услуг. Она чувствовала только жалость и слабое раздражение, пока он бушевал.

— А как же наш ребенок? Ты собираешься забрать его у его отца? — рычал он. Впервые за все время он упомянул ребенка.

Она холодно на него взглянула.

— Не волнуйся, Даарио. Он не твой.

Он, сгримасничав, выдал смешок:

— Ты лжешь. Я единственный, с кем ты делила постель.

Дэни сглотнула, поднимая подбородок, чтобы он не заметил, что он дрожит.

— Ты не знаешь, что я делаю, когда тебя нет рядом.

Его лицо побелело, и он отшатнулся, словно она дала ему пощечину. Может быть, если бы она просто его ударила, это было бы не так болезненно. Не сказав ни слова, он сплюнул ей под ноги, развернулся и ушел.

После ухода Даарио, в ее комнаты вошел Тирион. Он предложил ей кубок вина, но она отказалась, опасаясь, что ее желудок его не удержит.

Тирион сел на ступеньки рядом с ней и сделал глоток.

— Как он воспринял новости? — мягко поинтересовался он. Она криво улыбнулась.

— Так хорошо, как этого можно было ожидать.

— А вы?

Она уставилась в пол.

— Я только что причинила боль человеку, к которому, как я думала, я была неравнодушна, и все же… Я ничего не почувствовала. — Не заметив этого, она прижала ладонь к животу. Тирион лишь искоса наблюдал за ней, прочистил горло и нахмурился.