Wunderland обетованная

— Солнце — это прекрасно. Нужно, чтобы фильм получился чёткий и контрастный. Чтобы никто не смог обвинить нас в подтасовке эксперимента. Первый уже очухался?

— Эрнст, я как раз хотел о нём поговорить. Может, заменим его на доктора? А «единицу» отдадим объекту?

— С доктором придётся всё начинать с нуля. У нас на это нет времени, да и препарата «Z» не так много, как хотелось бы. Первый сам по себе и сильнее и здоровее. Он выдаст лучшие показатели, чем доктор.

— Да он же тебя чуть не убил!

— Рудольф, а ты видел, с какой силой он швырнул рюкзак?! Я просмотрел плёнку, жаль, что ты бросил камеру и не снял этот момент.

— Да какие уж там были съёмки? Ты же видишь, что он неуправляем!

— Ничего… Я люблю ломать таких строптивых. Да и есть в этом своя ирония. Рейхсфюрер её поймёт и оценит. Посуди сам: способности сверхсолдата демонстрирует советский офицер НКВД! Его форма, конечно, истрепалась, но вполне узнаваема. В этом есть своя изюминка. Пошли, посмотрим, что с ним. И прихвати доктора.

Долгов, опутанный цепью, с повязкой на глазах, лежал на каменном полу. Сквозь дыры в галифе и кителе виднелись кровоподтёки и ссадины. Его лицо было мертвенно-бледным, и Артём перепугался, что старпома убили. Он схватил его за руку и первым делом прощупал пульс. Затем, облегчённо вздохнув, сорвал с глаз повязку. Шеффер с помощником стояли за спиной. Обернувшись, Артём злобно выкрикнул:

— Вы его убиваете!

— Такова его судьба, — безразлично пожал плечами Шеффер. — Я сделаю из него Голиафа, но я же буду и погубившим его Давидом.

— Нужно что-нибудь укрепляющее! Иначе его сердце не выдержит. У вас хоть что-то есть?

Оберштурмфюрер перевёл вопрос удивлённому помощнику, тот ответил:

— Что-то, может, и есть.

— И снимите, наконец, с него эти дурацкие цепи!

— Цепи — нет. А остальное тебе принесут.

— Запомните, если с ним что-нибудь случится, забудьте о моей помощи! А я знаю, что с глазами ваших горилл!

— О-о! — Шеффер улыбнулся и сделал удивлённые глаза. — Наш сговорчивый доктор решил показать зубы?

— Он ещё может ими кусать.

— Тогда тебе их быстро выбьют. Одна из таких, как ты говоришь, горилл стоит с забинтованной головой за дверью. И ты не представляешь, как она хочет с тобой пообщаться. В общем, хватит трепаться! Оцени его состояние, — Шеффер кивнул на Долгова. — Сделай что нужно, и чтобы через час он был вновь готов к бегу по карьеру.

Артём склонился над старпомом, а удивлённый его криками Йордан спросил Шеффера:

— Эрнст, что говорит этот русский?

— Говорит, что знает, что с глазами наших солдат.

— Ему действительно это известно?

— Не знаю. Нужно проверить. Рудольф, а что со вторым, сбежавшим?

— Ему удалось выбраться из воды, и он бродит где-то в тундре. Буран не дал поймать его сразу. Но ничего, его найдут. Мы обнаружили его следы, и скоро он снова будет здесь.

— Ты понимаешь, как это важно? Это угроза секретности базы!

— Никуда он не денется. Да и кому он расскажет? Если не успеют наши солдаты, то его сожрёт тундра. Неподалеку от его следов видели медвежьи. Так что пусть радуется, если мы его найдём первыми.

Шеффер ухмыльнулся:

— Второй оказался довольно шустрым. Даже жаль такого терять.

Он взглянул на неподвижное лицо Долгова, толкнул в спину Артёма и, перейдя на русский язык, приказал:

— Поторапливайся! Он мне нужен через час!

Когда Шеффер с помощником вышли, оставив доктора со старпомом одних. Артём закатал Долгову рукав и пощупал неестественно вздувшиеся вены. Пульс страшно частил. Сердце с трудом качало отравленную и загустевшую кровь. Веки подёргивались. Неожиданно старпом открыл глаза. Оглядевшись, он попытался сесть. Доктор схватил его за плечи и помог прислониться к стене.

— Тише, тише! На тебе места живого нет.

— Брось, Артём, я ничего не чувствую.

— Дали бы хотя бы бинт! У тебя рана на ране.

— Где я?

— Да чёрт его знает! В одной из их нор.

— Ты здесь один? А что с Максимом?

Артём заулыбался и, склонившись к уху, зашептал:

— Максиму удалось бежать. Я только что слышал.

— Да-а? — приподнялся на локтях Долгов. — Молодец! — но немного подумав, он добавил: — Хотя не выживет. Он тепличный, а в Арктике такие гибнут в первую очередь. А впрочем, уж лучше так, чем как я — сдохнуть подопытной крысой.

— Брось, Толик! — Артём протестующе мотнул головой. — Мы тоже сможем бежать! Я уже почти разобрался в их лабиринте. А где-то севернее есть станция полярников. Я уже всё продумал.

Артём не заметил, как назвал старпома по имени. Они никогда не были друг с другом на короткой ноге, и тем более друзьями. Не позволяла субординация. На лодке старший помощник — это цербер пострашнее командира. Он отвечает за дисциплину, порядок и уставные отношения внутри экипажа. Куда уж там до имён и отчеств! А за пределами лодки их пути не пересекались. Да и по возрасту старпом Артёму если не в отцы, то в дядьки точно годился. Но сейчас всё смешалось. Сейчас «их время» ещё не наступило. Их обоих ещё нет даже в проекте. Так что какая тут может быть субординация!

— Если бы найти, где вырубается электричество, то они станут слепыми! А ты, кстати, как видишь?