Xамза

За носилками шел высокий худой старик лет семидесяти с кизиловым посохом в руке. По одежде это, несомненно, был муслим, то есть мусульманин, но смуглое, скуластое лицо его выдавало уроженца очень далекой местности. Было что-то самостоятельное и независимое в его походке. Это был гордый, уверенный в себе человек. Глаза его смотрели прямо и твердо - ни тени смирения и обычной униженной почтительности не было в них. И в то же время в глазах незнакомца угадывалась какая-то затаенная тоска, усталость, надломленность, какое-то тщательно скрываемое отчаяние. Он шел, тяжело опираясь на посох: подъем втору, очевидно, стоил ему немалых усилий.

Носилки опустили на землю перед Мияном Кудратом. Старик отвесил смотрителю усыпальницы подобающий высокому духовному сану поклон.

Миян Кудрат пристально, изучающе смотрел на пришельца.

По обеим сторонам от него уже встали родственники - шейхи Бузрук и Хурумбай. Из гробницы торопливо вышел шейх Махсум и присоединился к старшим шейхам.

- Да возвеличит вас всевышний! - с торжественным достоинством обратился к Мияну Кудрату старик. - Да воздаст он должное вашей святости и учености! Да вознаградит вас аллах за вашу заботу о больных и убогих людях!

Пришелец говорил напряженно, пытаясь смирить свою врожденную независимость и гордость.

Святой Миян Кудрат, не отвечая, в упор сверлил незнакомца жарким огнем своих больших черных зрачков.

- Во многих землях и странах известно ваше великое искусство исцелять самые тяжелые человеческие недуги, - продолжал старик. - Ваша слава идет по земле, опережая эхо ваших шагов...

- Вы преувеличиваете, почтенный, - холодно оборвал старика Миян Кудрат, - я не лекарь. Я только повергаю к праху Али-Шахимардана молитвы правоверных. Дух святого Али исцеляет тех, кого он находит достойным.

- Нет, нет! - вытянув вперед ладонь, быстро заговорил незнакомец. - Не уменьшайте моей надежды...

Неожиданно с ним произошло что-то странное. Голос его дрогнул. Он вдруг как-то обмяк и надломился. Из старика словно вынули стержень. И ничего не осталось от той уверенности, с которой он ступил на площадку перед мазаром. Сгорбленный, стоял перед главным шейхом старый, уставший, близкий к отчаянию человек.

- Я принес к вам моего сына, - поникшим голосом сказал старик и показал на носилки.

(Вглядевшись, Хамза увидел, что на носилках лежит мальчик, может быть, всего лишь на несколько лет старше его самого.)

- Это мое единственное дитя! - проникновенно и горько продолжал старик. - Неизвестная миру болезнь вот уже несколько лет истязает его - он не может стоять на ногах. Я побывал с ним во многих местах. Медицина бессильна. Остается последняя надежда - милосердие святого Али...

- Как ваше имя? - строго спросил Миян Кудрат.

- Мебува.

- Кто вы?

- Торговец.

- Пророк Магомет всегда хорошо относился к торговле, - назидательно сказал главный шейх гробницы. - Считал ее одним из самых достойных занятий для мусульманина.

Старик выпрямился. В глазах его снова засветилась гордость и независимость. Он опустил руку в карман и достал большой желтый кошелек.

Шейх Махсум привычно вышел вперед, чтобы принять пожертвование, но смотритель гробницы сам взял кошелек и открыл его.

- Не много ли здесь? - прищурился Миян Кудрат. - Вы слишком щедры...

- Жизнь сына для меня бесценна, - сказал Мебува, - а милосердие святого Али неоценимо.

- Достойный ответ, почтенный Мебува, - согласился смотритель и передал кошелек Махсуму.

Медленно подойдя к лежащему на носилках мальчику, главный шейх долго смотрел на больного. Потом откинул цветастую накидку и начал щупать скрюченные ноги, тело, руки, плечи.

Положил руку на лоб.

- У него очень высокая температура, - сразу определил шейх.

- Да, да, она держится вот уже несколько месяцев, - поспешно подтвердил Мебува.

- Вы упустили время, - выпрямился Миян Кудрат, - болезнь задела суставы, а температура ослабила сердце... - Лицо сберегателя усыпальницы было равнодушно, непроницаемо. Весь его вид говорил о том, что старик сам виноват в тяжелом состоянии своего сына. - Но есть надежда, что святой Али...

Мебува рухнул на колени.

- Я умоляю вас, великий человек! - жалобно заговорил старик. - Спасите моего сына!.. Я не пожалею ничего, чтобы возблагодарить святого Али-Шахимардана.

- Нужно сильное средство, - холодно произнес главный шейх, - очень сильное, чтобы встряхнуть весь организм вашего сына.

- Я согласен, я согласен на все, - горестно закивал головой Мебува.

Смотритель гробницы подозвал к себе шейха Махсума.

- Где дервиши?

- Божьи люди сидят там, за мазаром, - показал рукой Махсум. - Они вкушают пищу, которую ниспослал им святой Али.

- Позови их.

Чем больше всматривался Хамза в лежащего на носилках больного мальчика, тем сильнее охватывала его сердце жалость к нему. Но еще больше жалел он старика отца, стоявшего на коленях перед носилками. Если даже ему, Хамзе, было так тяжело карабкаться сюда, на гору, то каково же было подниматься по этим высоким ступеням старому Мебуве?