XCOM: Чрезвычайный протокол АИД (ЛП)

Патриция с силой ударила грушу, отчего та отлетела на приличное расстояние. Когда она попыталась вернуться в состояние равновесия, последовал второй удар, а за ним еще и еще. С каждым нанесенным ударом, Патриция все больше погружалась в свои эмоции: вместо груши она представляла серую голову пришельца, каждый кулак олицетворял собой месть за павших. Гнев закипал в ней, усиливаясь с каждым глухим стуком. Ее удары становились все быстрее и мощнее. Каждая эмоция, которую она до этого подавляла, каждая мимолетная мысль: все сливалось в одно чистое чувство.

Ярость.

Рациональное мышление отошло на второй план, сузив ее мировосприятие до одной боксерской груши. Когда ее гнев дошел до предела, она с криком достала нож и полоснула им по беззащитной раскачивающейся груше. Затем она отбросила его и начала бить по образовавшейся дыре, из которой высыпалось все больше песка. Наконец она собрала все свои силы в завершающий удар, который, как ей показалось, отозвался эхом по комнате. Девушка слушала стук собственного сердца, прерывисто дыша, в течение минуты. Ой, точно, груша.

Вспомнив об объекте своего гнева, она схватила лежащую на полу изоленту и как могла залатала его.

В третий раз за сегодня.

Патриция поморщилась. Она не хотела привести грушу в негодность, просто… не могла иначе. При виде повреждений, она успокаивалась, что предотвращало возможные срывы в будущем. Но это было глупо. Поразительно, как много урона могут вынести эти вещи.

Она подмела пол, выкинув весь высыпавшийся песок, и, вздохнув, оперлась на стену. Вытерев пот со лба, она глотнула воды и задумалась. Сколько она уже здесь? Два, три часа? За такой срок она уже должна быть измождена, однако энергии было все еще полно: ее хватит как минимум на еще один раунд. Она думала, что тренировка в полной боевой выкладке быстрее утомит ее, но она по прежнему торчит здесь, готовая к дальнейшей работе. Наверное, это хорошо?

Она потрясла головой. Не важно, она не уйдет отсюда до тех пор, пока не будет валиться с ног. Пейдж пыталась остановить ее, попросив прекратить себя наказывать, но Патриция только удвоила «строгость» наказания, иначе она не сможет спать из-за кошмаров, в которых ей будет являться призрак женщины, погибшей под ее командованием.

Она не знала, почему доведение себя до измождения помогало ей. Но, скорее всего, это происходило оттого, что такое поведение давало ей отдушину. Она была вспыльчивым человеком: ее раздражали медленно соображающие люди, которые не понимали ее. Даже Пейдж многократно советовала ей контролировать свои эмоции.

И она слушалась. По крайней мере, пыталась. Во время каждой операции, она выключала в себе личность, оставляя только собранного командира. Чаще всего, это хорошо работало, но иногда забитые эмоции выплескивались наружу. Когда Викки погибла, она почти потеряла контроль. К счастью, оторвав руку пришельца, она взяла себя в руки и продолжила командование. Подобные приступы гнева были не профессиональны, и ей нужно работать над собой.

Патриция пощелкала костяшками и оттолкнулась от стены. Пора начинать следующий раунд. Она повернулась, услышав звук открывающейся двери.

Внутрь вошел человек с чемоданом в руке. Он был одет в черную рубашку и камуфляжные штаны. С каждым его шагом ботинки клацали о пол, создавая эхо. Патриция наклонила голову. Она была уверена, что никогда раньше не видела его. Интересно… на вид лет тридцать? Староват для обычного солдата, хотя хорошо сложен… наверное из какого-нибудь отряда специального реагирования. Что он тут забыл? Сейчас все должны быть на панихиде.

Мужчина заметил ее и направился в ее сторону. Загадочно улыбнувшись, он положил чемодан на пол и повернулся к ней.

— Здравствуй, — сказал он приветливым тоном. — Приношу извинения, если я помешал. Я не думал, что в такой час тут кто-нибудь будет.

Патриция пренебрежительно махнула рукой. — Ничего страшного, это общий зал, а я как раз устроила перерыв.

Он улыбнулся. — Рад слышать, — затем заметил боксерскую грушу и приподнял бровь.

— Вижу, ты времени не теряла.

Она неловко выдохнула. — Да, это. Я… ну, в общем у меня был трудный день.

— Как насчет партнера?

Патриция пожала плечами. Он выглядит искренне дружелюбным, нет нужды прогонять его, особенно учитывая, что вскоре они наверняка будут вместе идти в бой. - Ну, если хочешь. У тебя наверняка намечена тренировка, не хочу ее нарушить.

— Она подождет, — он передвинулся за грушу, ожидая, пока она начнет работу. — Ты, должно быть, сильно устаешь.

— Почему? — спросила она, начав наносить удары.

— Твоя броня, — ответил он. — Я знаю, что она не шибко легкая.

Она подумала, стоит ли дать какой-нибудь мудреный ответ. Да ну. Говорить загадками не хотелось. — Я специально тренируюсь в полной выкладке, так я быстрее устаю.

Она не видела выражения его лица, но могла представить легкое удивление. — Интересно, — прокомментировал он, — как долго ты уже здесь?

— Два, три часа. Точно не знаю.

Из-за груши донеслись звуки удивленного присвистывания. — Впечатляюще. Я бы сказал, что ты перевыполнила план физических упражнений на сегодня.