XV легион

Корнелин хотел спросить о некоторых подробностях, но не решился: здесь находились люди старше него и по годам, и по чину. Префект Второго Парфянского легиона Ретиан, человек с вкрадчивым голосом, мягкий в выборе слов, изящный как кошка в движениях и жестах, посмотрел на императора преданными глазами.

– План гениален, благочестивый, – сказал он, якобы будучи не в силах сдержать своего восторга перед светлым умом императора, – мы постараемся приложить все усилия, чтобы выполнить его в возможно краткий срок.

– Адвент, – просиял Каракалла, – прочти диспозицию!

Адвент, еще раз откашлявшись, развернул второй свиток.

– Августу благоугодно было повелеть... Армия двинется в путь после совершения положенных обрядов, завтра же в полночь, с соблюдением полнейшей тайны, по правому берегу Тигра до того места, где в него впадает Забат, и только там переправится на другой берег, чтобы не устраивать двойной переправы.

– Гениально, – не выдержал Ретиан.

Адвент строго посмотрел на Ретиана.

– Августу благоугодно было повелеть... Диспозиция армии в походе. Авангард выступит с заходом солнца, соблюдая полнейшую тайну, образовав колонну, которую составят конные алы исаврийцев, аланов и сарматов, пафлагонская конная когорта, отряд пальмирских конных лучников, киликийская флавиева когорта и отряд пращников, все под начальством Нумериана, трибуна. Колонне захватить переправы через Тигр.

Вслед выступает конница Двенадцатого легиона, Второго дополнительного, Четвертого Скифского и Пятнадцатого Аполлониева под начальством Валента, трибуна, для развития успеха.

Легионы Двенадцатый Аполлониев, Четвертый Скифский, Двенадцатый Громоносный...

Скучным голосом Адвент перечислял легионы, когорты, алы, определял точное место каждой части в походе, местонахождение обозов, военных машин, ветеринарных пунктов, госпиталей, походных кузниц, отрядов, оставляемых для охраны пути и складов. В диспозиции точно определялось число переходов, остановок, указывалось место и назначение каждому при переправе через Тигр и наведение понтонных мостов, а также обозначалось расположение легионов в случае внезапного нападения, возможность которого была маловероятной по причине внезапности похода...

– Итак, друзья мои, – встал император, – вы все слышали, какое место каждый из вас занимает, и кто чем ведает. Да помогут вам боги!.. Я сам... Надлежит напрячь все силы, дабы...

Император, видимо, волновался, слова у него путались, и все стояли перед господином, опустив глаза, не смея взглянуть на него.

– Ступайте! Гельвий и Макрин, вы останетесь со мною и составите протокол воинского собрания.

Снаружи уже стояла черная южная ночь. Военачальники спустились с холма и направились к лагерю, где горели костры.

Цессий Лонг сказал Корнелину, когда они остались вдвоем:

– Не знаю, что из этого выйдет. Все сделано наспех, ничего не приготовлено: ни плоты, ни барки.

– Будем надеяться на внезапность нападения.

– Во всяком случае зайдем ко мне в шатер. Надо выпить по чаше вина по случаю похода.

– Аций, – обратился он к префекту, – собери всех трибунов и явись сам.

В шатре Цессия Лонга, кто на шкуре, кто на ковре, расположились легионные трибуны: седой Никифор, Валентин Проб, Вадобан, Клавдий Тивериан, Аций и другие, а также центурионы первой когорты, по большей части германцы с римскими именами. На земле стояли амфоры с вином. Каждый, кто хотел, мог наливать себе сам. В шатре было тесно, шумно, все говорили возбужденными голосами, много пили, поднимали чаши за здравие императора, рассказывали скабрезные истории, в которых особенно отличался Вадобан.