XVII. Аббат

При виде всего этого великолепия, я разозлился как собака. Жируйте, не вопрос, но только не на украденные у меня деньги. Если в начале поездки планировал обойтись с новоиспеченным сеньором более-менее гуманно, конечно, в зависимости от его сговорчивости, то сейчас благостность мыслей сразу испарилась.

В общем, в поместье мы ввалились как во вражескую крепость: с гиканьем, пальбой из пистолей и прочими веселыми эффектами. Перепуганные слуги разбежались, как стадо баранов. Мушкетеры с гвардейцами рассосались по поместью и уже через пару минут притащили ко мне толстенького мужичка в домашнем халате и очень похожую на него даму в пеньюаре и чепце.

— Да что вы себе позволяете?!! — Буаселье заорал, надувая щеки. — Это разбой, это грабеж! Я так этого не оставлю!

Его женушка оказалась более сообразительной и попыталась утихомирить мужа, но тот ее не послушал.

— Вы хоть знаете, какие у меня покровители! Кто вы такие? — надсаживался хозяин поместья.

— Лейтенант роты гвардии его величества, — сухо представился де Болон. Следом в тон ему представился ди Виваро.

— Ап… — Буаселье громко захлопнул рот и смертельно побледнел.

— Я настоятель аббатства Руаямон, — вежливо сообщил я.

В соседней комнате раздался грохот и звон посуды, следом заверещала служанка. Гвардейцы и мушкетеры вели себя в поместье как во взятом неприятельском городе.

— Н-но… н-но… — Буаселье начал отчаянно заикаться. — Но, ч-что…

— Вы хотите поинтересоваться причиной моего визита? — спокойно уточнил я.

Буржуа быстро закивал.

— Прошу, — я кивнул Артемону дю Марбо.

Тот солидно кивнул и хорошо поставленным голосом зачитал немалый список прегрешений неудавшегося арендатора.

Я дождался, когда он закончит и доброжелательно дополнил:

— Присовокупите ко всему этому государственную измену.

Де Виваро и де Болон одновременно скорчили свирепые рожи и потянули шпаги из ножен. Получилось эпично и страшновато, хотя мы сцену не репетировали.

Буаселье закатил глаза и попробовал брякнуться в обморок, но тычок прикладом мушкета живо вселил в него жизнь.

Его жена очень талантливо сделала вид, что вообще не знает своего мужа.

— Вы получали от меня письма, предписывающие вам немедленно явиться в аббатство? — я встал и сделал шаг к буржуа.

Письма я не писал, но интересовался очень убедительно.

Буаселье жалобно замямлил.

— Письма? Да, но я плачу, исправно плачу…

Я вышел из себя и рявкнул по-русски:

— Кому, собака сутулая?

Артемон немедленно объяснил лейтенантам:

— Китайский язык!

Ди Виваро и де Болон уважительно закивали, а арендатор перепугался еще больше.

Я спохватился и перешел на французский:

— Кому вы платите?

— В Сито! — взвыл Буаселье. — Эконому аббатства Сито!

— Сколько?

Пузан, дробно стуча зубами, озвучил сумму в три раза меньшую, чем реальные выплаты по аренде.

— Правда, чистая правда, ваше преподобие! — зарыдал толстяк. — Так мне приказал прежний аббат. Что мне сделать, чтобы загладить вину? Молю вас! Я не замышлял ничего плохого против короны!

— Для начала, вернуть полностью недоимку.

Дальше началась торговля, но недолгая, через десять минут передо мной лег на стол увесистый мешок с золотом на сумму сорок тысяч экю.

Артемон тщательно зафиксировал показания Буаселье, а сумму оформил, как добровольный возврат украденного.

Следом я изъял все документы на сеньории, Де Виваро и де Болон получили по тысяче ливров, еще столько я выдал их людям, а перепуганного насмерть бывшего арендатора мы прихватили с собой, для профилактической отсидки в монастырских подвалах.

Настроение сразу поднялось, перед уходом, я шепнул его жене.

— Мужа вы увидите еще не скоро, искренне советую, заведите себе на время его отсутствия любовника.

— Уже… — быстро кивнула жена и моментально покраснела.

Таким образом первая акция по экспроприации награбленного закончилась полным успехом. Однако, я не особо обольщался, дальше предстояла длительная кропотливая работа, потому что остальные недоимщики были гораздо серьезней чем этот прохиндей.

Последствий особо не опасался, успешное паломничество королевы спишет все. К тому же, кардинал дал мне полный карт-бланш на восстановления аббатства в своих правах. А если что-то пойдет не так, беспредел в поместье Буаселье на фоне остальных прегрешений смотрится уж вовсе незначительно. Семь бед один ответ, лучше не скажешь.

В аббатство возвращаться не хотелось, но пришлось. К счастью, за время моего отсутствия ничего экстраординарного не случилось. Кроме того, что…

Кроме того, что Арамис, в некотором роде, выполнил мое поручение.

Почему только в «некотором роде»? Все просто, слишком уж своеобразно он это сделал.

— Аа-а-а, мерзкий аббатишка!!! — Луиза-Анжелика де Ла Файет погрозила мне кулачком, пьяненько покачнулась и едва не шлепнулась на пол кельи.

Ее коллега по свите королевы Мария де Отфор в это время исполняла замысловатые па, задрав подол сутаны едва ли не до пояса и одновременно хлебая вино прямо из кувшина.

По полу были разбросаны объедки, кости и пустые бутылки. Арамис с глупым выражением на лице забился в угол, тоже, судя по всему, мертвецки пьяный.