XVII. Де Брас (СИ)

Я крепко, до темноты в глазах, ударился всем телом о ближайшую стену и упал на холодный пол, выронив из руки клинок. Атос и д’Артаньян так же изрядно приложились о камни, и пока не могли подняться на ноги.

Зверь стоял в дверном проеме на всех четырех лапах и тяжело дышал, выпуская воздух через широкие ноздри и ведя головой то вправо, то влево.

Я чувствовал его запах — резкий, неприятный — так пахнет собака, вдоволь набегавшаяся на улице. Вдобавок, чувствовалось еще что-то смутно знакомое, некий оттенок, который я не смог сходу идентифицировать.

Частично оглушенный, я встал на четвереньки, где-то в помутненном сознании понимая, что сейчас все и закончится. Зверю достаточно трех ударов, чтобы покончить со всеми нами.

— А-а-а-а! — громкий крик разорвал воцарившуюся на секунду тишину.

Д’Артаньян поднял руку с рапирой на уровень своей головы и, чуть согнув кисть, прыгнул на зверя, намереваясь проткнуть его насквозь.

Глупец! Он просто не видел, что даже пуля, выпущенная из мушкета, не сумела пробить толстую шкуру этого существа.

Но действия гасконца подстегнули и нас. Я, наконец, нащупал свое оружие, валявшееся тут же рядом на полу, Атос тоже поднялся на ноги, потряхивая головой — его изрядно контузило.

Зверь вновь поднялся на задние лапы и взмахнул правой лапой со страшными когтями, намереваясь зацепить и разделать гасконца, как свиную тушу, но д’Артаньян оказался ловчее. Он уклонился от удара, чуть согнув колени, и пропустил лапу над своей головой. Это был рискованный трюк. Ошибись он хоть на миллиметр, и когти разодрали бы его тело, выпотрошив на месте.

— Гасконь! — выкрикнул д’Артаньян свой боевой клич, стремительно распрямился, как развернутая пружина, и вонзил клинок снизу вверх в шею под нижней челюстью зверя.

Тот отмахнулся тыльной стороной лапы от назойливого гасконца, и в этот раз попал, сбив его с ног одним ударом.

Д’Артаньян упал и больше не шевелился.

Но он успел дать нам несколько секунд, чтобы собраться с силами. Вторым номером вперед шагнул Атос, пронзив зверя в подмышечную впадину с правой стороны. Третьим был я, но для больше уверенности мне пришлось подойти почти вплотную.

Я прыгнул на него, и это был самый удачный прыжок в моей жизни. Держа рапиру обратным хватом, я взлетел в воздух и ударил сверху вниз.

Клинок вонзился зверю прямо в глаз, вероятно, дойдя до мозга.

Ни одно живое существо не выжило бы после такого удара.

Зверь выжил.

Он мотнул башкой, и рапира вылетела из раны, глухо отскочив от камней пола. Короткий взмах смертоносной лапы — и Атос упал, истекая кровью от пяти косых полос на его груди.

Я остался со зверем один на один, шаг за шагом отступая назад.

Он оскалил морду, продемонстрировав клыки, превосходящие размерами клыки льва или тигра. И шагнул вперед.

Бежать некуда, да и незачем. Мои друзья, покалеченные, не могут шевельнуться. Бросать их, даже если бы я мог, не стал бы. Но я и не мог.

Нас разделяли три метра — три шага, после которых смерть и забвение.

И зверь сделал первый шаг.

Внезапно его повело в сторону, зверь недоуменно рыкнул, не веря в происходящее, но тело перестало ему подчиняться. Он еще был жив, вот только оказался почти полностью дезориентированным, его мощный организм дал сбой.

Зверь упал и протяжно заскулил, как молодой щенок, потерявший мать. И столько в этом звуке было нечеловеческой тоски, что на мгновение проняло даже меня.

Правда, быстро отпустило, и я вновь поднял свою рапиру, намереваясь добить тварь.

Где-то поблизости послышался тихий свист. Легкая мелодия, спокойная и ненавязчивая, незнакомая, но словно бы узнаваемая.

Зверь, услышав свист, заворочался и с трудом поднялся на ноги.

— Э-э-э, нет, дружок! Так просто ты не уйдешь! — я подскочил к нему сзади и вонзил рапиру в холку.

Но зверь на это даже не отреагировал, он тяжело побежал сквозь анфиладу комнат, оставляя за собой кровавый след. Я едва успел выхватить клинок из его тела, иначе зверь унес бы его с собой.

Далеко впереди мелькнул свет факела. Оттуда же шел и свист. И зверь мчался именно в том направлении.

Я увидел фигуру человека, укутанного в длинный плащ, а на лице его была маска чумного доктора — с длинным, изогнутым книзу клювом-носом и круглыми, как очки мотоциклиста, прорезями для глаз.

Вот он — тот, за кем я гнался по секретному ходу, кто пытался убить меня уже несколько раз, сначала с помощью люстры, потом — натравив на меня зверя. Да и герса упала подозрительно вовремя.

Это и был здешний хозяин. Он знал о замке все. И не хотел, чтобы кто-то новый поселился за высокими стенами. Передо мной был враг, остановить которого можно, лишь убив.

Но я не побежал на свет факела. Позже. Мы еще встретимся. Сейчас требовалось позаботиться о моих друзьях.

— Д’Артаньян, д’Атос — вы живы?..

* * *

В целом нам повезло. Я вообще остался цел, лишь был немного оглушен. Д’Артаньян отделался синяками и легкой контузией, и тоже вскоре очухался. У Атоса дела были чуть похуже, но когти зверя лишь поверхностно прошлись по его груди — спас толстый дублет, на который пришелся основной удар.