XVII. Де Брас (СИ)

Ехидничала, зараза, но в целом она была права. Мне повезло, что я ее встретил, вот только Лулу была для меня лишь промежуточной остановкой на долгом пути и ничем более.

Она, словно почувствовав настроение, заглянула мне в глаза, и, казалось, прочитала все мысли, осознанные и неосознанные.

— Я всегда буду подле вас, пока однажды вы не прогоните меня сами! — четко выговаривая каждое слово, будто произнося клятву, произнесла Лулу. — И только когда вы скажете: «Уходи! Ты больше не нужна!» — я уйду, но не раньше. Кстати, тогда, по дороге в Гавр, я понесла от вас ребенка. Думаю, родится сын!..

Она встала с постели, потянувшись всем телом, и быстро оделась, а я все лежал, ошарашенный ее последними словами, и не знал, что сказать в ответ.

Сын! Ребенок! Только этого не хватало! Да это же… не вовремя, некстати, невпопад… выбери любую «не» — всякая будет к месту. Пусть это звучит грубо и жестоко, но зачем мне, чужаку в этом времени, такая обуза? Если бы представилась возможность вернуться обратно, я бы несомненно вернулся. Это означало, в том числе, бросить всех и все в этом времени. Включая Лулу, замок, друзей и ребенка… эх, рыжая, ты опять сделала, что хотела сама. И, конечно, ты слишком горда, чтобы о чем-то просить и, тем более, требовать. Но все же… я бы хотел, чтобы все случилось иначе…

— На роль вашей супруги я не претендую, и денег от вас мне не нужно. Мне достаточно и того, что у моего сына будет течь благородная кровь. Все же, я хотела вам сообщить об этом лично, и вот, рассказала. Да, кстати — это для вас! — Лулу положила на постель связку писем, потом подумала, глубоко вздохнула, и выложила сверху еще один запечатанный конверт. — Это от нее… ей нужна помощь, я это вижу… вы любите ее, вы ее спасете!..

После этих непонятных слов девушка резко отвернулась и выбежала из комнаты.

Я еще с минуту лежал, ошеломленный случившимся, и реально растерялся. Потом поднялся, оделся и выглянул в окно. Погода стояла спокойная. Судя по слугам, которые уже давно исполняли свои обязанности, за эти часы ничего более не случилось.

Пачка писем тревожила меня, и я долго не решался открыть первое — то самое, которое Лулу положила поверх остальных.

Наконец, я собрался с мыслями и разорвал конверт. Запах ее духов, который ни с чем не перепутать. Вдобавок, белоснежный локон, как видно, на память. И один единственный лист бумаги, лежавший внутри.

«Милый друг! Новости у меня для вас дурные, жаль, что иных не предвидится. Я узнала, что вскоре меня вывезут из того места, где я сейчас нахожусь, и отправят на чужбину, в иную страну с целью выдать замуж, а наследство мое, завещанное отцом, присвоить. Боюсь, более мы не увидимся. Поэтому с последней оказией посылаю вам это письмо, как знак моей симпатии и… нежности. П. С. Уже написав эту записку, мне удалось узнать название места, где меня держат. Это небольшая усадьба „Карок“ в окрестностях Орлеана, а владелец ее и мой похититель — граф де Рошфор. Ваша R. L.»

Прочитав письмо до конца, я сразу же перечитал его еще раз, а потом еще. Ребекка — моя девушка с картины может пропасть навсегда. Я не допущу этого! И я был прав, именно Рошфор увез ее из Парижа. Мой счет теперь к графу вырос стократно, когда я на сто процентов убедился в его роли в этом деле.

Обдумывая ситуация, я вскрыл второй конверт. Хм, личная печать кардинала. Любопытно, но ничего нового. Ришелье напоминал, что мне стоит поторопиться с возвратом предмета, слегка угрожал в конце, а потом завуалировано предложил хорошую награду. Что же ты, Атос, возишь с собой, что сам великий кардинал спит и видит, как бы эту вещь поскорее заполучить?..

Следующим номером шел краткий отчет от Перпонше, из которого следовало, что каретный бизнес развивается по запланированному графику. Сортирный же бизнес так же начал делать свои первые шаги. Перпонше нашел подходящего человека, зиц-председателя, а теперь активно скупает небольшие земельные участки в самых ключевых точках Парижа, где планируется в скором времени обустройство платных туалетов по принципу вип-уровня подобных заведений в Риме. С павлинами, фонтанами, мраморными полами и живыми музыкантами — это, конечно, для богатых посетителей. Для бедных попроще, но тоже будет красиво. Народу должно понравиться, но сначала надо сделать поход в туалет модным, иначе никто попусту не будет платить за вход. У меня имелись кое-какие мысли и по этому поводу, но сейчас голова была забита иными вещами, так что это письмо я быстро отложил в сторону.